Щур

Собственно, слово «щур» в переводе со старославянского языка обозначает не что иное, как «предок». Именно это, - а также перевод слова «скнипа», - хорошо запоминают студенты филологического факультета Кишиневского государственного института. Дело в том, что об этих двух словах им постоянно талдычит преподаватель старославянской литературы, моложавый мужчина с аккуратной бородой.

- К черту «Слово о полку Игореве», - радостно объявляет он первокурсникам на первом же занятии, и бросает портфель на кафедру, - давайте лучше о «скнипе».

Преподавателя обожают студентки. Он хорошо выглядит, умен, раскован, и две-три лекции непременно посвящает истории возникновения ненормативной лексики. А скнипа, если кто не знает, в переводе со старославянского значит «гнида». Ничего особенного. При наличии хоть каких-то лингвистических задатков об этом легко догадаться. Так же, как понять значение слова «щур». Ну, да. Само собой. «Чур меня» – «чур» это производное. А пращур – это такой далекий щур, что вы его даже и не помните. Ну, и так далее и тому подобное. У этого слова есть и другие значения.

Украинцы называют щуром стрижа.

На санскрите «щур» значит «герой». На диалекте пермяков «щур» – всего лишь большая щука, в отличие от «щуренка» - соответственно, маленькой щуки. Я более чем уверен, что в десятках, а может, и сотнях не сохранившихся до нынешних пор языков, это слово тоже что-нибудь да значило. Иногда мне даже приходит в голову забавная мысль: а что, если бы целый язык состоял всего из одного слова, и слово это было «щур», а значения его менялись в зависимости от интонации, с которой оно произносится. Но долго думать об этом мне не позволяет Ира, которая идет в ванную, и говорит:

- Чур, не подглядывать!

Само собой, я подглядываю. Удержаться от этого выше моих сил: я даже расковырял тихонько цемент, сдерживающий один из кирпичей, которыми Ира заложила окно в ванную. Мы вместе уже полтора года. Толком обнаженной я ее не видел. Раздевается она на ночь, или в ванной, куда мне вход заказан. Дело в том, что Ира полнее, чем следовало бы женщине при ее росте, и стесняется своей полноты. Она и в самом деле полная. Это признаю даже я, человек, который ее любит, и, по идее, должен закрывать глаза на ее недостатки. Но она полная.

У нее даже чуть свисает с боков.

Все мои попытки убедить ее, что мне нравится ее тело, и ее полнота, - а мне и в самом деле это нравится, и возбуждает, да и вообще, кому какое дело до моего вкуса, - тонут в Ире, как чаи для похудания, которыми она обпивается. Еще они отскакивают от нее, как будто их отбивают специальные пояса, которые Ира заказывает, глядя рекламу по телевизору. «Купи чудо-пояс! Он ритмично сокращается, разогревая твои мышцы!». Ну, раз уж я начал перечислять, добавлю абонемент в спортзал, билеты на шейпинг, специальные таблетки для похудания и ананасы. Ира где-то прочитала, что ананасы сжигают жир, и на следующий после этого день я отправился в магазин «Метро», где купил 50 килограммов ананасов. Через неделю мы оба пропахли ананасами, а я даже тушил с ними мясо. Но пять килограммов все равно скисли и испортились.

Нет, поймите правильно. Она не толстая, и единственное место, где у нее чуть виден лишний жирок – бока. Все остальное у Ирины очень подтянутое и аппетитное. Ее жирок, - как бы это поточнее, - ровно распределен по всей поверхности тела. В общем, это приятная полнота молодой, 24-летней женщины, глядя на которую вы испытываете легкое головокружение. Ну, а я, глядя на Иру, вообще ощущаю себя глупым котом, забравшимся в машинку и попавшим в центр огромной центрифуги.

Меня крутит, крутит, и крутит, но в то же время, я не падаю.

Я безумно влюблен в Иру, и ее тело. Быть может, со временем это пройдет. И многие мне об этом говорили. Это всего лишь сексуальное увлечение, - объясняли мне друзья, - ты вдруг почувствовал тягу к полным женщинам, и все тут. На это я отвечаю одно. Если уж я глупый кот, упавший в стиральную машинку, предоставьте мне право ни о чем, - как такому коту и положено, - не задумываться.

Разумеется, в постели у нас все прекрасно, - если не сказать лучше, - что даже дает повод соседке с четвертого этажа, что прямо под нами, во время супружеских ссор приводить нас с Ирой в пример. А соседу – подмигивать всякий раз, когда я выхожу из дома и сталкиваюсь с ним на лестничной клетке. Мы с Ирой поломали три дивана, и не собираемся останавливаться на достигнутом: всякий раз, едва я кончаю, мне хочется начать снова и снова, и я падаю куда-то, лежа на этом приятном, чуть полном, моем обожаемом теле. Безусловно, я счастлив. Безусловно, есть одно «но».

Она не любит делать это при свете, и она не любит, чтобы я просто смотрел на нее обнаженную.

Поэтому она, - едва мы съехались, - попросила меня заложить кирпичами окошко в ванную. Я так и сделал, но один кирпич можно легко вынуть, хоть он с виду и прочно лежит в гнезде. Я аккуратно вынимаю его, и, не дыша, гляжу на Иру. Она стоит в ванной, и мылится, чуть повернувшись боком к двери. Даже когда в ванной никого нет, Ира все равно себя стесняется.

- Бог мой, - однажды я не выдержал, - ну, кого ты стесняешься?! У тебя потрясающая, слышишь, потрясающа, фигура. И говорю я это тебе не потому, что мы вместе живем. Это и в самом деле так!

Я искренен. Арабы, снимающие квартиру на втором этаже, с ума сходят, когда видят Иру. Я с ума схожу, когда вижу Иру. Весь мир с ума сходит, когда видит, - а он видит ее всегда, поэтому мы живем в таком сумасшедшем мире, - Иру. Но, сколько бы я не говорил об этом Ире, она отвечает только одно.

- Я стесняюсь.

Когда я поделился этим, - изрядно, признаюсь, выпив, - со своим преподавателем старославянской литературы, тот выдвинул свою гипотезу. Ее стеснение, - сказал он мне без утайки, как самому способному и любимому студенту, - никоим образом не связано с сексуальными мотивами. Тут все дело в глубинном страхе человека обнажиться: ведь, как считали древние, рядом с нами всегда незримо присутствуют предки. «Щур». И ходить по дому голым средь бела дня значило нанести предкам смертельное оскорбление. Чушь собачь, но, вспомнив лицо Иры, когда она была в душе одна и думала, что рядом никого нет, я решил, – может, преподаватель и прав.

Тем не менее, в просьбе привести к нему Иру – поговорить о ее страхах, - я преподавателю отказал.

Что ж, мне остается смириться, и подглядывать за ней тайком. И надеяться, что она не узнает о фокусе с кирпичом. В противном случае Ира может рассердиться. А характер у нее вспыльчивый, и она может бросить меня после любой, даже пустячной, ссоры. Я, конечно, этого не хочу.

Чур меня.

udaff.com