- Моя мама... - таксист умолк, потеряв мысль. Продолжил. - Она умерла. Но когда была жива, она была умной женщиной. И она говорила мне; сынок, тебя сгубит твоё доброе сердце. Она оказалась неправа - меня сгубили самоубийцы.

- Дружище, умоляю тебя, заткнись. - попросил я, вцепившись в баранку.
Я - херовый водила. Не такой херовый, как этот мудозвон, но всё же. И я не против разговорчивых таксистов. Скорее наоборот. Что может быть интереснее остроумной байки рассказанной старым дорожным волком?

Но этот дядечка - козел козлом.
- Погляди, видишь, воон там? Это тюрьма. "Белый лебедь" называется. Полный абзац. Страшное место. Я проторчал там 8 лет.
Впереди прямой участок дороги, я немного расслабляюсь и задаю вопрос. Мне действительно интерсно, за что такому еблану могли впаять 8 лет? Спрашиваю, и понимаю, что любой ответ укрепит мою веру в отечественное судопроизводство, несмотря на все его несовершенство. Таких, как это чмо, надо сажать. В одиночные камеры. Заварить двери, пытать током, морить голодом и заставлять 700 раз в день писать собственной кровью фразу: " Я больше никогда не буду таким придурком".

Рассказывает:
- Моя мама... Я, кажись, уже говорил... Эти самоубийцы, блядь... Они заебали...
Я смотрю на дорогу и пытаюсь понять, как человека может так развезти от 2-х бутылок пива. Поворачиваю голову и с ужасом наблюдаю, как мой собеседник достает здоровенный косяк и неспеша его расскуривает.
- Ты не против если я малость курну, ага? Это пиво,бля...Никакого кайфа, только изжога. Так чего ты там спросил?
- За что тебя посадили?
- Аааа.... Это история жуткого невезения. Боги отвернулись от меня, ебаный в рот. Я ехал с работы. Трезвый. Раскурился малость, конечно, но ведь без этого за руль вообще никак, согласись? Вооот... Еду. Заебизь так еду, музычка, ветер в окно и прочее хуё-маё. Я люблю скорость. И тут этот мудак...Дед. Он как молния, хуяк, и уже посреди дороги.
Сбил,нахуй.

Сделав пару мощных пыхов, он немного потаращился на собственную ширинку, очевидно, таким макаром пробуждая воспоминания.
- Честно говоря, я малость распсиховался. Если тебе жить не хочется, просто перестань давать на лапу врачам, и через
месяц-другой тебе пиздец. Все просто. Но, я то тут причем? Пидарасы, блядь.

Впереди нарисовывается колона фур, которая тащится со скоростью около семидедесяти, и, судя по всему, газовать не собираются. Наверное тоже курнули - скорость, музычка и прочее хуё-маё.
Говорю таксисту:
- За такое 8 лет не дают.
Тот снисходительно улыбается.
- Ты дальше слушай. Тот дед - он умер. Да и хуй с ним. Хороший дед - мертвый дед. Поддаю газу и лихо вписываюсь в поворот у заправки. И тут опять. Еще одна камикадзе. Кидается под колеса, бах, бля.., лобовое вдребезги,тройное сальто, жесткое приземление , и тетка отправляется вслед за дедом, в ад для самоубийц. Стоящие на заправке гаишники с охуевшими лицами, смотрят как моя "Волга", без лобового стекла, вся в крови, стоит посреди пешеходной "зебры",которая, натурально, карта всей моей жизни. Черное- белое. Пиздец, правда?
- И всего 8 лет?
- Всего?!! Ты охуел! Я бы отделался пятеркой если бы у меня в багажнике не лежала разобранная финская стенка, что я спиздил на работе.
- Стенка?
- Ага. Мебель такая. Правда без антресолей, их до меня успела спиздить какая-то гнида. Итого - восемь лет. Если масть не попёрла - на родной сестре триппер поймаешь, ага.
Я смотрю на часы и понимаю что опаздываю. Даже не опаздываю, уже опаздал. Сцепив зубы увеличиваю скорость и обгоняю фуры, одну за другой. Напоследок обгоняю по встречной головную машину и еще одного дауна на 412-ом москвиче. За моими
лихими маневрами радостно следит притаившийся у моста инспектор ДПС.
- Не останавливайся, - вопит мне в ухо таксист, - пошел этот пидор нахуй!
Я останавливаюсь, подозревая, что стоит один раз не остановиться и привет, ты одной ногой в "Белом лебеде".

Гаишник улыбается, его бизнес процветает. Он не говорит ни слова, стоит у окошка и ухмыляется. Протягиваю ему права и 5 сотен. Его улыбка становится еще шире.
- Превышение скорости. - говорит он. - Двойная сплошная. Двойной обгон.
Достаю еще 500 и отдаю. Больше у меня нет. Понятия не имею как я буду расплачиваться за такси. Едем дальше.
- Что-то ты какой-то нервный, друг. -говорит таксист. Он высунул обе ноги в окно и раз в минуту харкает себе на башмаки.
Слюна разлетается по салону и я думаю о приоритетах в своей бестолковой жизни - что главнее : убить этого гандона, а потом
уже собеседование, или наоборот?

24 минуты. Это все, что отделяло от Олимпа.
У человека, который готов был дать мне денег и надежду, что я никогда больше не буду питаться соей, туалетной бумагой и рекламными обещаниями, вид у этого человека скучающий. Видно, он настолько богат, что готов делать добро за просто так, из
чистой филонтропии. Но ждать, пока придут за этим добром 24 минуты он не готов.

Я рассказываю все. Про то, как готов убивать и быть убитым ради этой работы. Про то, как рано утром заказал такси в самой солидной фирме занимающейся извозом. И про то, как вместо желтой иномарки в черную клеточку к подьехала зелёная "пятерка"
изуродованная бездорожьем и армянским автосервисом. И что я сел в неё, хотя и не верил, что она сможет довезти меня до соседнего города. Как водитель остановился у границы города и признался, что у него нет прав, а потому мне пришлось сесть за руль. А водитель, вор и убийца, пил по дороге пиво, курил план, изматывая меня кошмарными историями. Потом я отдал инспектору деньги которых у меня просто не было, и все ради того...
- Дозвиданья. - сказал Большой Человек.

И я стою в огромной приёмной, гадаю: ползать на карачках и унижаться обьяснениями в ситуации, когда тебе полюбому отвесят пинка, это что - подсознательная страсть к самоуничежению, хуёвое воспитание, или, просто, банальное неумение
признать, что проиграл?
- Могу кофе тебе сделать. - предлагает секретарша, разбитного вида девица с безупречным маникюром и огромной штангой в языке.
- Мне, например, после этого всегда кофе хочется. - говорит она делая ударение на слове "этого".
Складываю ладони буквой "Т", признавая, что она меня уела своим остроумием,и отправляюсь восвояси.
По дороге домой таксист, уже укурившийся в корягу, поясняет, довольно туманно, почему он, бывший некогда богатым и знаменитым, вынужден теперь развозить козлов вроде меня.
- Это временно. - поясняет он. И вкрадчивым голосом обещает; - вы мне еще пятки будете лизать.
Я не обращаю на идиота внимания. Вспоминаю, как однажды час прождал на морозе товарища, который попросил занять деньжат. Он был мне даже не другом, так,
приятель, но я знал, что у него действительно скверная ситуация. Мерз на ветру и ждал, хотя понимал - человек, который опаздывает на раздачу денег, к возврату оных отнесётся еще более легкомысленно.
Естественно, денег тех я так и не увидел. Утешился мыслью, что за всё надо платить. И за напоминание о том, что ты еще человек, тоже. Можешь еще.
Я