Хобби это заебись. Надо хоть чем-то увлекаться по-любому, я думаю, а то че-то пиздец, скукота вокруг и серость. Один негров пиздит, другой на контрабасе играет- хобби у каждого свое. У каждого блядь, свои увлечения.

Первым моим хобби в децтве было коллекционирование марок или, говоря языком науки, филателия. Надо сказать, все тогда собирали марки, мода была такая. Но мало кто увлекался этими ебучими кусочками смазанной клеем бумаги так яростно отчаянно и самозабвенно, как я. В школе у нас был само собой кружок юных филателистов и я, ясен пень ,не пропускал ни одной сходки малолетних уебанцев. Цель моя была проста и бесхитростна- под шумок спиздить у дугих ушлепков пару -тройку редких марок.

Обычно это происходило в моменты, когда гордые обладатели коллекций давали свои кляссеры на просмотр сотоварищам. Типа смотрите суки и завидуйте. Вот тут-то и происходил процесс изымания наиболее ценных экземпляров. Я приловчился это делать незаметно для окружающих и стряпать при этом совершенно невиннейшее ебальце, в результате чего подозрения всегда падали на других гавнособирателей, которые за это регулярно и с позором изгонялись из нашей тусовки. Я же, мало того, что ни разу не спалился, но, благодаря невинности ебла и организаторским способностям, был еще избран председателем этого убогого общества и хранителем общественной коллекции марок, безжалостно мною со временем распотрошенной. Присланные из московского дружественного нам клуба марки тоже не доходили до широких слоев населения, а оседали в моей скромной коллекции, на которую я не потратил ни рубля радительских денег, чем весьма гордился.

Впрочем, марки быстро подзаебали миня, так как это был мейнстрим, а я уже тогда тянулся к андеграунду. Таковым в те времена считался клуп любителей салдатиков, в ряды которого я и влился, выменяв первоначальный костяк сваей коллекции на пизженые марки. В кругах ценителей салдатиков воровство было обыденным делом и я сразу почуствовал себя как рыба в воде. Мы весело пиздили друг у друга наиболее редких пластмассовых челавечков и привычно шмонали на выходе из своих квартир приятелей солдатикофилов.

Те кстати, норовили подбросить в мои личные вещи како-го нибудь пирата, а патом обвинить тебя в его похищении. Делалось это с целью выманить так называемый "оброк"- мзду за молчание "потерпевшего". Надо ли вам говарить, что на такие дешовые разводки я не велся даже в те далекие времена. Такие хитрецы и шантажисты немедленно отсылались нахуй (с) Батя. Так я учился жизни и законам выживания.

Коллекционирование салдатиков оказалось занятием гораздо более рискованным, чем филатефильство. В этом я убедился, кагда двое моих конкурентов предложили мне поучаствовать в выставлении чужой квартиры, дабы выкрасть и по-чесному разделить невероятно ценную каллекцию вегерских индейцев "Охота на на медведя". Я согласился, канешна, постаять на палеве у подъезда за участие в доле, но каков же был мой детский ужас, когда хозяева квартиры внезапно вернулись с лыжной прогулки много раньше положенного срока. Дабы спасти своих подельников, в это время умело шуровавших в чужой жилплощади, пришлось разбить себе нос и изобразить сердечный приступ. Шоу было то еще. В театральный без экзаменоф. Зато кореша успели съебаться через чердак.

Какую же обиду я затаил в своем сердце, когда при дележе коллекции мне достался один пластмассовый медведь, совершенно беспоновый и на хуй никому не нужный.

Спасло нашу банду в тот день наверное только то, что ничего, кроме ебучих салдатиков из хаты похищено не было, а на исчезновение оных родители потерпевшего видимо положили хуй. Впрочем это не помешало бывшему владельцу индейцев нашему бывшему однокласснику Кучеряшкину (эт погоняло такое) травить всему двору байки о похищенном совместно с салдатиками алмазе размером с голубиное яйцо. Мы с озабоченными еблами выслушивали его треп, качали галавой и , как бы невзначай интересовались его мнением, насчет того, кто это мог бы сотворить такое зло .Нас он естественно ни в чом не подозревал.

Увлечение солдатиками через пару лет воровства прошло. Помню как сейчас этот скорбный день моей биографии. У одного материного сослуживца был бездник и мать решила по какой-то причине взять с собою и меня. Надо же было этому ебучиму сослуживцу иметь дома шахматы в виде испанских конкистадоров. Искушение было мощщным и я не мог ему противостоять… В общем на балансе у меня к концу вечера было три выигранных партии и пять спижженых фигурок.Кагда мать утром, убираясь, обнаружила замечательные шахматы в тайнике на шкафу , то не на шутку рассвирипела и заставила меня отнести наворованое владельцу. Я подкинул фигурки ему под дверь, нажал на звонок и съебался. Больше этого человека я никогда в жизни не видел.

С тех пор нащщет салдатиков как отрезало. Я резко переключился на картинки с диназаврами. Это сейчас, после парка юриного периода их повсеместно развелось, как гавна за баней, а тогда это была редкость чуть ли не музейная.

Бедная детская библиотека… Бритвочкой "Спутник" я вырезал практически все изображения несчастных диназавров какие там были вообще, не взирая на ценность издания. Не пощадил даже личный учебник биологии безжалостно раскромсанный на страничке "Эволюция видов"

Зато моей коллекции картинок с диназаврами мог бы позавидовать любой совецкий палеонтолог беспезды. Жалко, что я так тупо просрал ее, спалив в костре, как только она перестала представлять для меня интерес.

С диназавров я плавно перешол на фотки Шварца, которые в те временя публиковал только журнал "Фискультура и спорт", за что, бедный и поплатился. Вскоре я был с позором изгнан из детского читального зала и переведен во взрослый с обидной пометкой "Вырезает"на личной карточке.

Вырезать я , один хуй, не перестал, но такое пристальное внимание к моей персоне стало подзаябывать. Тем более, что тогда я уже начал потихоньку качаться, а , так как был конкретный информационный голод на статьи о культуризме, да и ксероксов еще не изобрели, то приходилось беспощадно препарировать фискультуру и спорт целыми страницами.

В общем и со взрослой библиотекой отношения не сложились. Взяв почитать навсегда несколько самых пиздатых книг я покинул ставшее уже родным заведение.

Не прекращая расправ над чужими журналами я как-то незаметно подсел на собирание редких книг. А в те далекие времена все нормальные книги были редкими. Пришлось развести нехилую деятельность по обмену одних редких книг на друге с такими же маньяками, как я. В процессе обмена, знамо дело, безжалостно пиздились книги из чужих коллекций (парни явно никогда не увлекались салдатиковым бизнесом) а также из нашего главного букинистического магазина, где со мной здоровались все продавщицы, а потом поймали с поличным и вышвырнули вон.

Качались мы в подвале, где изначально у нас не было ничего, а через год вдруг появилось все, в результате чего меня & Co искали во всех качалках города с красными фонарями.Мы умудрились даже спиздить один двухсоткилограмовый тренажер с шестого этажа безлифтового