ПРО КАРПЕЛА И ЖЫВОТНЫХ

У меня, кагда-то, был знакомец один. Не помню уш, как его звали, называли все Карпелом, хуле Карпелов фамилия. Карпел этот нормальный был перец, ибанутый канешна на всю башню, но кто ж из быфшых бандюков девяностых не ибанутый. Пакажыте мне на таково челавека пальцэм и я скажу вам, что вы сами все дибилы ибанутые, после чего идеоцки заржу, ибо и сам чото не совсем здароф в паследнее время. С Карпелом же, асобенно после тово, как он в ачиридной рас загружалсо прадуктами периработки ячменя, пастаянно праисхадили такие замесы, что я лично хуй бы когда сам в них поверил, не буть участнеком некоторых.

Хуле, везло парню на преключения и блудняки. Чото вспомнилось мне, на ноч глядя, про него парочку историек. С жывотным уклоном.

ПРО ЧАРЛЕКА.

Карпел очень любил жывотных. А мужык он был при бабосах и квартира у него была как небальшой дварец культуры размером. В расселённом старом доме, в центре, нах (челавек триццать походу расстре расселил).

Так как Карпел любил жывотных гараздо большэ чем людей, в этой квартире по всем комнатам шароёбилась всякая жывность: кошаков помниццо штуки три, пара убитых горем чирипах, пажызни апкуренная папугаиха, хамяки там какие-то ещо вечномрущие под ногами, задумчивый дима удаф в аквареуме. Кароче такой жывой уголок дурова при доме пианеров.

Самым главным зверем и каралём всево этово шэбутново звиринца являлся некий дамлатин Чарли. Чарли в сваё время был куплен за какие-то нереальные баблосы в стане вечнозилёных кактусоф и являлсо, по слухам, просто ниибаццо в рот каким крутым далматином. Пабедитель всевазможных выставок, медаллист, кароче Карпел за нево убил бы любово.

И всё бы ничево, люби и люби сибе пса своево, но он нашэму гирою нравилось о паднаготной и виликих дастижэниях своего Чарлега рассказывать часами напролёт, чем он изрядно заебал всех дамачацев и друзей. Вот бля хлебом не корми человека, дай полечить за сабакодство. Рассказы там были типа тыщи и одной ночи, бисканечные как ебля после литра вотки и настолько блять детальные, что Истории в деталях хачовской трещотки тины канделаки сосут в феррарях у бизнесмена керимова. Там было всё: от точново каличества малых пятен на сосцах любимца, до падробного состава кала Чарленого прапрадедужки, легендарново Чарлега Первого.

Как-то рас, в кругу друзей, Карпел убрался чивасом и начал опять, по стопервому кругу, праганять ачиридной спич про своего йобаного пятнистого уроцца. Заткнуть ево в такие моменты слажнее чем астанавить экспансею НАТО на васток, хуле, сто трицать килаграмм веса, вспыльчевый нрав, тёмное кременальное прошлое. Сиди, кароч слушай про далматинов и не выёбывайся. Ну и сидели все: кто в носу ищет козу, кто разлядывает затейлевый арнамент абоев, кто втихушку смску строчит любовнице, типа втыкают вопщем в этот бред. Только, в атличие от предыдущих разов на этот раз ребятам павезло. Радио Карпел работало не более часа, после чего Диджэй Пиздабол не закончев любимую передачу «Самый-самый-самый-далматин-дарагой» атрубился прямо в своей диджэйской рупке.

Все, канеш, сразу пиздец как абрадовались, бросили свои беспонтовые занятия и продолжыли пиянку. По ходу та сразу пошла в пазитивном направлении, ибо когда какой-то ниибацца шутник придлажыл подъебать болтливого кинолога, придлажэние сиё прошло на ура.

Черес сколько-то там минут кто-то из членов каманды Неблагадарные-Гости-Ублютки ужэ крепко держал пса за ушы, а второй, мерско хихикая, закрашывал чорные пятна на нём при помощи набора для абисцвечивания валос, найденново в ванной.

Кагда ближэ к утру Карпел, весело насвистывая задорный мотивчег из мультека про 101го братана Чарлека атправился на кухню за бутылкой пиваса, то, по дороге, сразу жэ два раза реско так подохуел: первый рас, когда странная желтоватая псина броселась вылизывать ему ноги, а второй рас кагда понял, что этот кашмарный мутант - ево ненаглядный медализд.

Ещо совершэнно тупой спрасонья и бодуна Карпел словил нехилого клина, кинулся к беласнежному ковреку Чарлека и начал соберать чорные круглешки из обёрточной бумаги, заранее заботливо насыпанные на нево висёлыми йумариздами. Когда он попытался, смочиф кругляшы слюной, прилепить несколько из тех, что пакрупней к бокам петомца, гостей, корые до сей поры молчяливо фтыкали в эту пантамиму, сами понимаете жостко сложыло папалам и высадило на аццкое бугага..

В общем паржали в итоге все. Прикладывают лёд, кто к носу, кто к уху, а кто и к глазу и ржут, ржут как идеотцы. Даж сам Карпел немного посмеялсо, после того как, закинуфшысь валедолом, минут с триццать прасидел в кресле с еблом цвета варёной свеклы. Он с чувством йумара был, хоть и ибанутый. Но толкать длинные телеги про Чарлега с тех пор перестал чото.

ПРО АКВАФРЭША.

А ещё Карпел как-то рас приобрёл бабра.

Как дело было: карпеловская жэна укатила греть целлюлид толи в Египед толи в Турцыю, в опщем, неважно. Карпел унд компани на радостях канешно же тут же ухуячились вискарём в полную хургаду в отправились на Ленингратку в поисках прадажной любви. Приехали они, кароче, на точку, а там голяк: никово нет, кроме двух кривых как бумиранг казашек и какой-то апасново для здаровья вида норкоманки в плеере. А ещо мужык какой-то трёццо рядом системы дедмазай, в тулупе и ушанке такой, а в руках свёрток, типа младенетс. Всем, канеш, любопытно стало, что за незнакометс такой загадочный, детьми штоле таргует казъол? Падъехали.

Выясняют, кароч, такую мазу: нихуя не ребёнок, а, бля, бабёр. Настоящий, палавазрелый такой бабёр. Карельский, мужык гаварит. Ну, спросили, канеш, сколько стоит удавольствие, хули, зря падъехали, что ли? Мужик отвечает- триста доллароф, мол. Спрашывают: За час? Мужык опешыл, нет, грит, навсегда.

Купили, хуле, как жэ в хозяйстве без бабра.

Отвезли, кароч, бабра домой, назвали Аквафрэшэм в честь зубной рикламы и паселили в ванной. Закинули ему сухарей и яблок, а сами дальшэ поехали, за блядвой, ебаццо-то не расхотелось.

Привезли, канешна. Целый вагон отборной хохлопиздятины из клуба каковото. Как водицо, сели сперва в зале, начали чинно бухать и травить там байки фсякие. Хули торопиццо, люди всрослые все. Всё, в общем, было на мази, гладят блядей по коленкам, затирают им всякую хуйню, флиртуют типа.

И тут одна из хохлушег вдрук неожыданно встаёт и праганяет такую пургу: ухожу, мол, домой, вы плохие люди, мне чото подлили в шомпанское. Ну, её, канеш спрашывают: с чего такие предъявы конские? Она отвечяет: типа, да глюкана словила только что; читали, спрашывает, стешог Чукофского «Адияло убежало, улитела прастыня..»? Так вот, грит, моя шуба, как в стешке, только что, мол, ушуршала от меня. Прямо с кресла, грит, с дастоинством удалилась в направлении кухни.

Тот чувак, что хотел эту хохлужку выебать, ломанулся сразу в сторону ванной. Абнаружыл шубу там, хуле. Аквафрэш как раз начял её ебать, шуба-то бобровой аказалась.

Ну, бабру слегонца сунули в торец, отмыли шубу, бабу успокоили, да и разбрелись ебаццо.

Поутру Карпел традицыонно пиздячит, значит, на