День 1.

Бегущая навстречу молодая женщина вскрикнула и упала. Ее тело выгнулось дугой, затем задергалось в судорогах. Глаза закатились, на губах выступила пена. Рома остановился, с интересом наблюдая за ней. За десять секунд амплитуда и частота конвульсий достигла апогея. Дернувшись в последний раз, женщина на мгновение обмякла. Затем пружинисто вскочила на четвереньки и глухо зарычала. Злобно сверкнула глазами на Рому и, ломая дорогой маникюр на ухоженных пальцах, галопом ускакала в подворотню.

Насколько хватало взгляда, на всей улице происходило то же самое. Гудели клаксонами столкнувшиеся на перекрестке автомобили. Весело горел сошедший с рельсов трамвай. Мечущиеся в ужасе прохожие один за другим падали на грязный асфальт. После непродолжительного припадка вставали на четыре точки и с визгом разбегались в разные стороны.

Рома пересек двор и вошел в свой подъезд. Поднялся в квартиру, скинул куртку и вымыл руки. Включил телевизор, меланхолично полистал каналы – везде была лишь сетка настройки. Телефон молчал.

Рома не спеша приготовил скромный холостяцкий ужин – пожарил картошку с сушеными грибами, сделал салат из свежих огурцов и помидоров. Выбрал из стопки CD пару документальных фильмов для души, чтобы посмотреть за ужином и скоротать вечер – «Лики Смерти» и «Доктор Менгеле – преступник или гений?».

Словно гигантские костяшки домино, за окном чернели мертвые здания. Над притихшим городом не было видно привычного неонового сияния. В ночной тиши со двора доносился назойливый визг, грохот мусорных баков и звон стекла. И кто-то уже битый час с воем носился по лестничной площадке за дверью.

Рома досмотрел оба фильма, выключил телевизор, почистил зубы, переоделся в пижаму и лег спать. Под утро над городом прошел дождь.

День 2.

Двор изменился до неузнаваемости. Повсюду смердели кучи человеческого помета и горы разбросанного мусора. Рома заметил несколько растерзанных обглоданных трупов. Очевидно, бесконтрольная эволюция уже шла полным ходом. Его бывшие соседи за одну ночь сбились в стаю по территориальному признаку. Среди них однозначно определился вожак, здоровенный самец с оторванным ухом – бывший Семенович из дома №17. Стая угрожающе рычала, пока Рома, не обращая на них внимания, спокойно шел к своей машине. В этот раз никто не решился напасть на странное прямоходящее существо.

Рома вырулил со двора и поехал в сторону центра. Ехать было сложно – приходилось огибать брошенные машины и сигналить стайкам четвероногих, то и дело перебегавшим дорогу. Наиболее любопытные приматы подолгу скакали за машиной и заглядывали в окна.

Охотничий магазин находился через три квартала, Рома припарковал пикап поближе ко входу. Осмотрев ассортимент, выбрал для себя скорострельный карабин. Затем загрузил в кузов все оружие и патроны, что смог найти на складе. На сегодня дел больше не оставалось, пора было возвращаться домой.

Родной двор встретил его весьма неприветливо. При его появлении дозорные, метившие периметр, подняли дикий вой. Осмелевший вожак оскалил кровавую пасть, и стая бросилась на интервента. Рома вскинул карабин («никогда ты мне не нравился, Семеныч») и равнодушно выстрелил. Напуганные грохотом, животные мигом разбежались, оставив на земле неподвижное тело вожака.

Рома поднялся в свою квартиру и пощелкал выключателем в прихожей. Электричества уже не было. Остаток дня он провел, перечитывая любимые главы из пухлого романа «Византия при Юстиниане. Дворцовый разврат и интриги».

День 3.

На рассвете соседний, более многочисленный трайб напал на ромин двор. Многие из человекообразных уже встали на задние лапы, сжимая в передних конечностях палки и камни. Наблюдая за кровавой бойней, Рома решил, что настало время вмешаться.

Удобно устроившись с карабином на подоконнике и похрустывая чипсами, Рома полчаса поддерживал огнем «своих», пока агрессоры не были отброшены. Воспользовавшись передышкой, он вышел на улицу. Увидев его, племя почтительно склонило головы. Раздав туристические топорики, мачете и ножи самым крепким мужчинам и перезарядив карабин, Рома повел своих людей в контратаку.

К вечеру большая часть городских микрорайонов уже были под его контролем. Увешанные оружием, его боевые генералы принимали капитуляцию поверженных врагов. Перемазанные с ног до головы кровью, усталые воины отмечали на стенах зданий границы отвоеванных территорий.

А еще через неделю военные действия откатились далеко за пределы растущей Империи. Гонцы регулярно приносили вести о покорении новых полудиких племен, а новоявленный диктатор отдавал приказы о назначении наместников. Он был очень занят. Приходилось с нуля создавать язык и письменность, единую мораль, мифологию и идеологию. В белоснежной тоге и лавровом венке, окруженный патрициями, он учил и проповедовал под лучами солнца и при свете факелов. Фрактальный принцип работал идеально – знание разносилось со скоростью и в масштабах лесного пожара. Девственно чистые мозги поглощали информацию как губка, аморфная человеческая масса быстро кристаллизовалась в новое общество. Люди жадно ловили каждое слово Непогрешимого и передавали их друг другу, с удивлением рассматривая следы загадочной погибшей цивилизации повсюду вокруг них.

День 66.

Погруженный в чтение, Романус Светоч Мудрости, Великий и Непогрешимый зябко поежился от сквозняка. Сквозь разбитые витражи сюда, в тронный зал, порывы ветра доносили гарь пожаров и пороховой дым, смешанные с вонью городских нечистот и разлагающихся на крестах трупов. Дворец Лучезарной Истины опустел – рабы внутренних покоев, придворная камарилья и прочая шушера разбежалась, как крысы с тонущего корабля. Лишь вооруженные дробовиками и АКМ, фанатично преданные императору легионеры угрюмо готовились сражаться и умереть. Сейчас они спешно сооружали вокруг Дворца последний рубеж обороны – баррикады из офисной мебели и мешков с песком. Да еще за стеной, в соседних покоях, жалобно рыдали и всхлипывали императорские наложницы, в предчувствии скорого бесчестия и гибели.

Стольный град Романополис недолго пробыл культурным и административным центром Священной Империи. Рома быстро потерял интерес к созданному его прихотью опереточному мирку. Вяло огрызаясь террором на любые государственные проблемы, он скоро забросил бразды правления. Новорожденная Империя раскололась на феодальные княжества и погрузилась в пучину междоусобных войн, теснимая со всех сторон племенами варваров.

Рома дочитал последнюю страницу «Mein Kampf» и восхищенно покачал головой – да, пришло время менять устаревшие декорации. В голове уже роилось несколько смелых идей. Второй раз должно получиться интереснее. Ну, а если не получится во второй раз, можно будет попробовать третий, и четвертый – Рома покосился на сваленные кучей в углу книги Томаса Мора, Макса Фрая, Аристотеля, Толкиена, Конфуция, Ника Перумова, Вольтера и др. Подопытный материал закончится еще не скоро, так что экспериментировать в свое удовольствие можно долго.

Канонада уличных боев явно стала ближе. Нужно было спешить. Из тронного