и стрельнуть сигаретку. – Здоров! Огонька не найдется?

Солдат со звериным визгом вскакивает на ноги, прыгает ко мне, но тут же отскакивает от яркого света фонаря. Я наконец-то понимаю, в какое дерьмо вляпался.

Я вижу рваный и грязный камуфляж, небритое худое лицо, безумные гноящиеся глаза. От солдата воняет чем-то невыносимо скверным. Он утробно рычит, скаля окровавленные зубы. Как горилла, пригибается к самой земле.

Я перевожу взгляд на пол. То, что я сначала принял за вещмешок – на самом деле растерзанное тело какого-то пацана. Я освещаю голову фонарем, вижу перекошенное лицо с выдавленным глазом и вырванной нижней челюстью – так и есть, Фролов из параллельного класса. Противный был пацан, честно говоря. Никогда он мне не нравился.

«Сука ты, Витька. А еще лучший друг.» – со странной смесью горечи и восхищения думаю я, осторожно отступая назад. – «Но шутка получилась отличная. Обосраться, какая смешная шутка ... я оценил ... думаю Фролову тоже было весело ... дай только живым отсюда выбраться, посмеемся вместе ...».

Потерявший человеческий облик псих медленно надвигается на меня.

– Тихо, мальчик, тихо. Не бойся. Я тебя не обижу. – я стараюсь, чтобы мой голос звучал ласково, спокойно и одновременно повелительно. Разум уже переключился в режим выживания, поэтому работает холодно и четко. Покойный дядя-промысловик научил общаться с дикими животными. Нельзя показывать страх. Нельзя убегать, кричать, делать резких движений. Нужно просто говорить, говорить, говорить. Как радиоточка на кухне. Не важно о чем, важно как. До тех пор, пока зверь не упокоится, не потеряет к тебе интерес и не уйдет. С медведем и тигром я пока, слава богу, не встречался. Но мне пару раз приходилось сталкиваться на пустырях с бешеными собаками. И каждый раз удавалось разойтись мирно, благодаря одной лишь силе человеческого слова.

– Давай присядем, пообщаемся ... скучно наверно тут одному? – к моему удивлению существо, бывшее когда-то солдатом, послушно садится на корточки. Я присаживаюсь напротив него. – А ведь я знаю, кто ты ... у нас во дворе бабки шептались насчет ЧП в военной части ... какого-то первогодка собирались комиссовать, да не успели ... он с катушек съехал, кому-то горло перегрыз и убег в самоволку ... командира части сняли с должности ... тебя уже неделю ищут, а ты вот где сидишь, оказывается ...

– Ыыыы... – безумец растягивает рот в малоприятной улыбке. На его губах кровавыми пузырями вскипает пена. Он осторожно вытягивает липкую ладонь и пытается дотронуться до моего лица. Я мягко, но одновременно решительно отвожу в сторону его руку.

– ЫЫЫЫЫ!!! – теперь в его рыке слишатся агрессия и нетерпение. Тварь тянет ко мне обе заскорузлые клешни. Я понимаю, нужно срочно что-то придумать, иначе мне кранты.
– А смотри, что у меня есть. – я лихорадочно вытряхиваю содержимое карманов. – Складной ножик с перламутровой ручкой! ... что, не нравится? ну ладно ... а вот, смотри, ключ от дома на красивом брелоке ... тоже не то? ... а вот, глянь, какой у меня классный фонарь! ... зырь, из него можно сделать светомузыку, как на дискаче!

В отчаянии я щелкаю переключателем на корпусе, и фонарь начинает мигать как проблесковый маячок. За широким толстым стеклом ритмично вспыхивают и гаснут красные и синие светодиоды. Они складываются в две окружности и бегут одна в другой, в противоположные стороны. Действительно клёвый фонарь, подарок дяди-покойника.

Солдат убирает руки с моего горла и осторожно берет фонарь. Зачарованно подносит к лицу. Его глаза широко раскрываются от восхищения, на грязном лице расцветает блаженная улыбка.

Потирая шею, я тихонько встаю на ноги. Пока сумасшедний забыл о моем существовании, самое время делать ноги, но в темноте я не найду дороги назад. Мне нужен мой фонарь. Я думаю недолго. Вариантов нет – психа надо мочить.

Времени мало. Я захожу за спину будущей жертве. Воображение выстреливает тарелочки идей, а логика успешно разбивает их в куски. Накинуть на лицо ветровку или ремень на горло, попробовать задушить? Бред. Он старше меня и сильнее. Перерезать горло? Я раскрываю перочинный ножик и критически его осматриваю. Нет, не пойдет. Лезвие тупое и короткое. Мне очень повезет, если я попаду в сонную артерию, но где гарантия, что это случится? Попытка будет всего одна.

По стенам и потолку вокруг нас прыгают разноцветные всполохи.

Я смотрю на коротко стриженный затылок, и в голову приходит единственно верная мысль. Озираюсь в поисках камня или какой-нибудь тяжелой железяки. Как назло, в этой части подземелий царит идеальная чистота, словно только что прошлась бригада подземных дворников. Эх, был бы у меня молоток или топор! Я почти физически ощущаю успокаивающую тяжесть деревянной рукояти в руках. Слышу, как с хрустом проламывается череп. Вижу, как с чавканием в разные стороны брызжут мозги.

Жаль, что у меня нет молотка.

Внезапно псих начинает раскачиваться из стороны в сторону и жалобно скулить, как от головной боли. Затем его начинает бить сильная дрожь. Не выпуская фонаря из рук, он валится на бок. Он хрипит, но не может отвести остекленевших глаз от мигания лампочек.

Я с интересом наблюдаю, как грязное тело все быстрее и быстрее бъется в падучей, словно через него пропустили ток. Солдат смешно пердит, мучительно блюет кусками полупереваренного мяса. Заключительное «па» замысловатой пляски святого Витта – вуаля! он выгибается дугой, как пескарь на раскаленной сковороде, затем обмякает и затихает. Забавно. Такой причудливой смерти я еще не видел.

Все еще не веря в свою сказочную удачу, я осторожно поднимаю фонарь. Переключаю в обычный режим. Свечу в посиневшее лицо, вижу кровь из носа и белки закатившихся глаз. Пульса нет, даже нитевидного. Да, он точно мертв. Обшариваю карманы, забираю себе рубль с мелочью. Обыскивать труп Фролова у меня нет никакого желания.

Интуиция мне подсказывает, что никаких складов с тушенкой тут нет и никогда не было. Здесь, среди мертвых, мне делать нечего. Пора возвращаться в мир живых. Больше всего на свете я жажду увидеться со своим лучшим другом Витьком.

* * *

Черт. Не удалось появиться внезапно. Глазастый Витька замечает меня еще издали, когда я только появляюсь во дворе. Его челюсть отвисает до пола, словно он узрел кошмарное привидение. Я мрачно хмыкаю и напускаю на себя злой и раздраженный вид.

– Повелся на твои байки, как дурак! – я устало пюхаюсь на скамейку рядом с ним. – Все облазил, никаких новых коридоров так и не нашел!

– Как?! Ты что, слепой?? Бетонный створ не видел? – Витька до слез расстроен, мне его даже немного жалко.

– Ну, створ-то я нашел, но вот лаза в нем не было! – я придаю голосу оттенок неуверености. – Хотя ... может, и был, да я не заметил ...

– Конечно же бы, балбес! – возбужденно подскакивает на ноги Витек. Затем с робкой надеждой заглядывает мне в глаза. – Может, еще разок сходишь?

– Ага, щас! – я показываю ему свой фирменный двухпальцевый кукиш. Затем примирительно соглашаюсь. – Ну, ладно ... может быть, завтра или послезавтра