это всё, к счастью, было уже не Серёгиной проблемой. Его проблемой было поскорее забыться.

Февраль, то есть воскресенье.

Среда , четверг, пятница и суббота куда-то дружно потерялись.
«В бездонную эпоху…»,- откуда это? Вертится в гулкой голове. Что-то очень знакомое.
Вчера, помнится, под занавес, сам с собой играл в игру «Угадай свою площадку».
Проиграл.
Лишь глубокой ночью, проснувшись на коврике этажом ниже от холода, тошноты и дивного аромата роз, попал домой. Вся постель в земле, ибо спал в ботинках. Ну, хоть по крайней мере, левый расшнурован. Или это правый зашнурован? Пока неясно…
С кем хоть пил-то? Знать бы…
Начинали, помнится, с Димкой-чеченом. А потом? Неизвестно, потому что начали качественно, с литра. Вспоминаются лишь какие-то мутные бессвязные обрывки. Неведомое прокуренное кафе, навязчиво-громкая, мешающая сказать что-то очень важное, музыка. За столиком некрасивые, пьяно ржущие бляди. У самой толстой на шее зловеще темнеющий при каждом булькающем приступе смеха длинный пунцовый шрам. Водка-пиво, суки-бляди.
Потом куда-то ехал с ними в такси. Его пытались высадить за рвоту, а он всё цеплялся за дверку, орал, чтобы его отвезли к Зимнему дворцу и позвали Ленку. Хотел ей показать революцию. Колени в хлам содраны, как у истового молилы. Брюкам пизда. Походу, его волокли, как в боевике - на открытой дверке копытами по асфальту. Революционер, блядь.
Потом, помнится, протяжно выл в парке. Хуй знает, захотелось чё-то протяжно повыть в парке. Какие-то тёмные силуэты, хриплыми голосами успокаивающие его. Пластиковые стаканчики с очень плохо идущей водкой. А в парке с кем пил? С какими-то грязно одетыми господами… Блин, неужели с бомжами? Это уже полный нифель и отстой. Просто кал и шлак.
Потом сутки в милиции. Там у него временно отобрали паспорт и шнурки (а, так вот откуда левый развязанный…или правый завязанный…).
Поскольку сразу же при выходе из околотка купил и один за другим осушил три флакона прохладной «Балтики» девятки, эти сутки можно не считать. Затем два дня синей комы.
Ливер неприятно подрагивает, голова гудит. Подумал о водке. Передёрнуло. Нашёл её трусики. Передёрнул. Подумал о водке опять. Нет, пить не нужно, так и до запоя недалеко.
Деньги! В кошельке сиротливая сотка, оставшаяся от восьми штук. В кармане драных брюк три скомканных червонца. Интересно, пропил всё, или представители власти экспропри…. экпрос…эспрок… спиздили?

Звонок. Хорошо, хоть телефон не промОхал.

Димыч. Сейчас всё узнаем.

-Да.
-Живой? Ну ты, блин комик. Медвежонок Гонза в натуре.
-Чё было-то?
-Ты не помнишь, что ли, как в парке бомжихам стихи читал? Розы им покупал? А потом по косарю каждой отслюнявил! Я чуть пуп с тебя не сорвал!

Вот так еби-новости! По косарю!
-А чё ты, олень, меня не остановил-то?
-Да ну тебя нахуй пьяного, спорить с тобой. Ёбнешь чем-нибудь, а потом будешь с виноватым еблом говорить, что ничего не помнишь. Да и прикольно мне было на это шоу посмотреть. Я смеялсо!

В голове, стронувшись от финансового стресса, вяло поплыли вчерашние стихи, которые имели (бурные аплодисменты и крики «Бис, нахуй! Молодец, блядь!») оглушительный успех:

«Еслиб знать мне, сколько водки
нужно, чтоб изжить печаль,
чтобы горе и тоску
смыть в бездонную эпоху-
я бы выпил, мне здоровья
телесного не жаль.
Лишь бы лучше стало, легче.
Иль хотя бы просто похуй»


Серёгин диск цэ, заскрежетав, наконец-то неохотно запустился и выдал ему ещё пару занятных файлов.
Бомжиха, похожая на сильно избитую миссис Даутфайер. Две трагично-белых розы в грязной женской руке. Русские народные песни в обнимку. Совместный, задыхающийся побег от ментов. Кутузка.
В принципе, ничего такого, обычные синие гуси. Могло быть гораздо, гораздо хуже.
-А где ты был, когда меня из такси на ходу выкинули?
-Да мы стобой в кафе потерялись, ты с какими-то улитками беспонтовыми завис, а потом я тебя в парке вызвонил. Я хуй знает, кто тебя и откуда выкинул.
-Ладно, я тебе потом позвоню.

В исходящих – трижды Ленкин номер. Блядь, худшее, что он мог сделать бухой - это звонить ей. Представляю, что наплёл. Каждый разговор не менее пяти минут. Пять минут угроз и унижений. Удаляем этот номер от греха. Всё, больше нет такого номера.

Самое плохое, что душевная боль не ушла, а смешавшись с дичайшим похмельем… Да что там говорить – хуёво, очень хуёво. Ты вот тут бухаешь, а там её другой ебёт. И в рот тоже. И в жопу…
Серёга всё никак не мог решить, что же ему делать: не то пойти приготовить что-нибудь пожрать, не то лечь в ванну и вскрыться свежераспечатанной «Невой».
Не то купить порошку…Где у нас на районе путёвым банчат?
Так, стоп!
Надо быть мужиком. Чё раскис-то? Хуй на неё. Хватит, как сопля, пьянствовать и жалеть себя. Так в натуре можно до петли допиться. Из-за дырки ещё не вешался. Вспомни, как сам баб у друзей уводил. Прочувствуй, каково им было. Ушла и ушла. Похую.
Вещи, конечно надо выслать, вещи тут не при чём.
Переживём. Просто надо сегодня кого-нибудь выебать. Какого-нибудь человека с пиздой. Да, это в цвет. Выебать. И нехуй.
Подойдя к унитазу долго размышлял, покачиваясь: посрать или уж сразу - поблевать? Посрал. Увидел высранное. Поблевал. Смыл. Принял прохладный душ.
Кого бы, кого?
Вызвонил Маринку. Маринка – это невысокая длинноволосая брюнетка с правильным лицом, но без грудей. Грудь ей заменяли два огромных, кофейного цвета, соска. Похуй, зато точно даст, без дешёвого мозгоёбства. И сосёт прилично. Похуй!
Маринка уболтала его поехать к каким-то там её друзьям на днюху. Серёга решил много там не пить, и зашёл к Кузе.
-Даров, Кузьма. Займи пакетОс.
-Здорово. Ну ты и корочник, Серёга! Я с тебя членЕю! Проспался, алик?
-А чё такое?
-Да ночью, мать мне грит, выдь, посмотри, собака какая-то в подьезде, что ли, воет. Я выхожу, а это ты этажом ниже калачиком лежишь прямо на бетоне и подвываешь. Шары дурные, вокруг всё облёвано,а в руке роза. Я те грю: «Серёня! Иди домой!», а ты на меня матом…Ну я тебе коврик, какой почище, подстелил…
-Ладно, хуйня. Пьянству бой. Неси пакет.


Из присутствовавших на вечеринке парней, как минимум трое драли Маринку. Это читалось и по их взглядам, и по её. Маринка была по жизни не то что бы слаба на передок, а просто очень отзывчивая. Поэтому и с мужем разошлась. Поэтому и с Серёгой познакомилась.
Вскоре наступила та стадия пьянки, когда все делятся на группы по интересам, и одновременно можно слышать сразу несколько летающих над столом и не пересекающихся между собой тем прогонов. Каждому есть что сказать.
-…брат-то, совсем скололся. Лечили его лечили, филок кучу впалили. Так он, стервец, у экстрасенса умудрился мобильник ёбнут во время приёма…
-Да убивать их надо! Лечить бесполезно! Или химикам, на опыты. Этих уродов не жалко.
-Красное такое, вот здесь вырез…и недорого…
-Мишка-то чё учудил. Пришёл к должнику, а тот ему опять «Мол, счас денег нету, давай попозже…». Миха хвать с гвоздя ключи от «Тойоты», а тачка у подьезда стояла. Миха в неё прыг, заводит и об угол дома ёбс! Отьехал