Манькой.
Когда я спустилась к подъезду и увидела зелёную «девятку» с торчащей из неё усатой харей – Петра я сразу вспомнила. Так же как КАМАЗ на встречке, сына-тупизденя, маму-покойницу, жену Катьку, и почему я назвалась Манькой. Уйти незаметно не получилось. Пётр тоже меня вспомнил.
- А, вот это кто! – Обрадовался счастливый отец. – Садись, Манька, щас поедем, пивка попьём. За встречу. Быстро садись, а то выскочу – и поймаю. Ха-ха-ха.
Я представила себе лица моих соседей, которые щас увидят как за мной бежит усатый мужик с криком «Эгегей, Манька! Поехали в пивнушку, воблочки пососём!» - и самостоятельно села в машину. На этот раз Пётр был трезв как стекло. За свою жизнь можно было не беспокоится. Пока.
- В кабак-быдляк за воблой не поеду. – Я сразу воспользовалась трезвостью Петра. – Поеду в «Скалу».
- Чо за «Скала»? – Напрягся Пётр. – У меня с собой только три тысячи, имей ввиду. А у меня ещё бензин на нуле.
«Нищеёб устый» - подумала я про себя, а вслух сказала:
- На пиво хватит, я не прожорливая. Поехали, я дорогу покажу.
Сидим в «Скале», пьём пиво с димедролом, Пётр распесделся соловьём, а я всё молчу больше.
- У тебя такие глаза, Машка… - Дядька подпёр рукой подбородок, и посмотрел мне в лицо. – Как у цыганки прям…
Я поперхнулась:
- Ну, спасибо, что с китайцем не сравнил. Чойта они у меня как у цыганки-то?
- А глубокие такие. – Пётр отхлебнул пиво. – Как омут блять. Может, у тебя в семье цыгане были?
- Может, и были. – Говорю. – Я лошадей очень люблю, и когда их вижу – мучительно хочется их спиздить.
- Точно цыганка. – Удовлетворённо откинулся на спинку стула Пётр, и подкрутил ус: - А гадать ты умеешь?
Вот хрен знает, какой чёрт меня в ту секунду дёрнул за язык.
- Давай руку, погадаю.
Пётр напрягается, но руку мне даёт. Я в неё плюнула, заставила сжать руку в кулак, а потом показать мне ладонь.
- Чота я в первый раз вижу такое гадание… - Засомневался мужик в моих паранормальных способностях.
- Это самое новомодное гадание по цыганской слюне. – Говорю. – Не ссы, щас всё расскажу.
И начинаю нести порожняк:
- Вижу… Вижу, жена от тебя ушла… Так? – И в глаза ему – зырк!
- Да… - Мужик напрягся.
- Вижу… Вижу, Катькой её звали! Так?
- Так…
- Проститутка жена твоя, Пётр. Смирись. Не вернётся она к тебе. К карлику жить ушла. В шапито.
Молчит.
- Вижу… сына вижу! Сашкой зовут. Тупиздень редкий. Пятнадцать лет – а всё в шестом классе сидит!
- Всё правильно говоришь, Машка… - Пётр покраснел. – Глазам своим не верю.
- А знаешь, почему сын у тебя тупой? Наследственность дурная. Мать твоя, Мария, Царствие ей Небесное, бухала жёстко. Оттого и померла. Поэтому и сын твой пьёт втихушу. Если меры не примешь – сопьётся нахуй.
- Машка… Машка… - Пётр затрясся. – Как с листа читаешь, как с листа! Всё сказала верно! А ещё что видишь?
- А нихуя я больше не вижу. – Я отпустила руку Петра, и присосалась к своему пиву. – Темнота впереди. Щас ничего сказать тебе не могу.
- Что за темнота?! – Пётр заволновался. – Смерть там что ли?
- Нет. – Говорю. – Порча и сглаз. Жена тебя сглазила. Если не исправить вовремя – скопытишься. Точно говорю.
- А ты? Ты можешь сглаз снять? – мужик опять затрясся. – Можешь?
- Могу, конечно. – Тут я явственно вспомнила КАМАЗ, летящий прямо на меня, и добавила: - Тока это небесплатно.
- Сколько? – Пётр схватился за кошелёк, и вытащил оттуда пять тысяч.
«Вот жлоб сраный» - думаю про себя - «Три тыщи у меня, больше нету нихуя» Вот и верь потом мужикам.
- Хватит. – Говорю, и купюру сразу – цап. – Слушай меня внимательно. Щас мы с тобой едем ко мне. На такси. Потому что хуй я ещё с тобой в машину сяду, когда ты за рулём. Ты меня подождёшь у подъезда, а я тебе вынесу херь одну. И расскажу чо с ней делать надо. Согласен?
- На всё! – Пётр хлопнул по столу ладонью. – Чо скажешь – то и сделаю.
Уверовал в мои способности, залупа усатая.
Приехали на такси к моему дому, я оставила мужика в машине, а сама – домой. Кинуть его в мои планы не входило, поэтому надо было срочно чота придумать. Открываю шкаф, и начинаю шарить глазами по полкам в поисках какова-нить артефакта, который можно выдать за хуйню от сглаза. Тут мой взгляд падает на мешок с сушёной полынью. Мать в сентябре с дачи привезла. Говорит, от моли помогает. Курить её всё равно нельзя, а моли у меня и не было сроду. Поэтому я этот мешок даже не открывала. Так и стоит уже два месяца. Я этот мешок схватила, и на улицу.
Пётр сидит в машине, по лицу видно что в трансе и в состоянии глубокого опизденения. Так ему и надо. Меня увидел – из машины выскочил сразу, руки ко мне тянет:
- Это что? – И мешок пытается отнять.
- Это трава «Ведьмин жирнохвост». Раз в триста лет вырастает на могиле Панночки. Ты «Вий» читал? Ну вот, Панночка – это нихуя не выдумка. Это реальная баба была. Похоронена в Днепропетровске. Это ещё от моей прапрапрабабки осталось. Куда ты блять весь мешок схватил? На твою сраную пятёрку я тебе щас грамм сто отсыплю – и пиздуй.
- А мне хватит, чтоб сглаз снять?
- Не хватит, конечно. Ещё бабло есть?
- Штука на бензин…
- На хрен тебе бензин? Ты всё равно на таски. Давай штуку – полкило навалю.
Беру деньги, отсыпаю ему полмешка полыни во все карманы, и учу:
- Домой приедешь – собери траву, сложи в матерчатый мешочек, можно в наволочку, и спи на ней месяц. И всё. И никакого сглаза. Как рукой снимет.
- А сын? – Спрашивает с надеждой. – Сын поумнеет?
- Обязательно. Ему тоже насыпь децл под матрас. Всё, езжай домой, и смотри ничо не перепутай.
Обогатившись на двести баксов, и получив огромное моральное удовлетворение, иду домой, и тут же забываю об этом досадном недоразумении.
На месяц.
Потому что через месяц раздался звонок:
- Привет, Манька!
- Идите нахуй, не туда попали.
- Погоди, Мань, это ж я, Пётр!
- Первый?
- Ха-ха, какая ты шутница. Ну, Пётр… Я месяц уже на траве сплю.
- Заебись, - говорю. – На какой траве?
- Как на какой? На Ведьмином жирном хвосте. С могилы Вия.
Твою маму… А я и забыла. Щас, наверное, приедет, и будет меня караулить у подъезда с целью отпиздить за мошенничество…
- А… - Типа вспомнила такая. – Молодец, Пётр! И как, помогло?
- Очень! – Радуется в трубке Пётр, а я вдруг икнула. – Жена вернулась, сын бухать бросил! Правда, теперь какие-то марки жрёт, но зато к водке не прикасается! Я это… Спросить хотел только…
- Кхе-кха-кхы, блять… - Я поперхнулась. – Спрашивай.
- Я, вот, на травке этой сплю всё время, и теперь у меня на шее какие-то лишаи появились, и волосы на груди выпали. Может, аллергия?
- Не, это типа знаешь чо? Это типа плата ведьме. Ну, она тебе помогла типа, а взамен лишаёв тебе дала, и волосы забрала… - Несу какую-то хуйню, и чувствую, что ща смогу спалиться.
- А делать-то мне что?
- А ничего. Всё, можешь травку эту под кровать свою убрать, пусть там лежит всегда. Если будешь на этой кровати ебацца – хуй стоять будет как чугунный. Это такой побочный эффект. И лишаи скоро пройдут.
- Точно? – Обрадовался Пётр.
- Стопудово! – Мой голос звучал твёрдо. – Если чо – звони.
И положила трубку.
Потом подумала немножко,