видео? В кино-то хоть шаришь?
- Конечно. О кино я могу говорить вечно. Когда на работу?
- В общем, испытательный срок у тебя будет, месяц, без этого никак. Покажешь себя - возьмут на постоянку. На работу - с утра в субботу. В четыре утра ты должен быть вот по этому адресу. Работа тяжелая, сразу говорю, но ты справишься. Слушай, че говорят старшие, и ничего не бойся. Все получится! А сейчас.… Это событие надо отметить!

И друзья пошли в магазин. Закупили жрачки, пива, водки, запивки всякой. Услышав грохот бутылок, вахтерша недовольно проворчала себе под нос:

- Бухают всю ночь, а девчатам с утра туалет от блевотины отмывать.
- Не переживайте, теть Клав, - заржал Ник, - блевать мы будем в своих комнатах!

Народу набилось много. Девчонки наготовили салатов, наварили горы картошки и сосисок, сварганили бутербродов. Каждый принес, че мог. Толстый Генка с тридцать шестой принес трехлитровую банку варенья. Его долго подъебывали, дескать, собрались попить водки и пива, а он принес варенье клубничное. Генка отбрехивался тем, что кто-кто, а уж он то пьянствовать не собирается, он просто чайку попьет.

- Ага, братуха, конечно, - прикололся Ник. - Тогда тебе уже и заварку надо было приносить.

Никакого стола не было и в помине. Все сидели на кроватях и принесенных с собой стульях. Слушали "Ленинград" и "Кирпичей", разговаривали за жизнь, а когда Стрепан вытащил из кармана коробок с ганджей, и его быстренько раскурили, веселье поперло через край. Ник, увидев, с какой скоростью Генка поглощает бутеры, заорал:

- Народ, имейте совесть! Не превращайте закусь в жратву!..

***

После пьянки в комнате у Ника, который жил один (дядя-бизнесмен постарался), все стали потихоньку рассасываться по своим комнатам. Остались только Фара, Яна и Танюха. С Танюхой то Ник и стал сосаться, постепенно углубляясь рукой все дальше и дальше. Вконец ошалев, он оторвался от сочных Таниных губ, и невидящими глазами оглядел комнату.

- Фара, еб твою мать. Так и будешь зырить?
- Пойдем, Фара. Не будем им мешать. - Яна преданно смотрела в глаза Фариду и улыбалась.
- Пойдем, - согласился Фара.

Яна открыла дверь, затащила Фарида, и, не включая свет, плюхнулась на свою кровать. Кровати были американские, без пружин и плюхаться на них было комендой не рекомендовано. Фара сел напротив, предвкушая, что сейчас произойдет что-то хорошее. Вообще, он был скромный парень, и не мог себе позволить приставать к девушке, пока полностью не убеждался в ее желании.

- Садись ближе, че ты как архиерей на приеме? - сказала Янка и отодвинулась поближе к стенке.

Фара пересел на ее кровать.

- Хочешь по-французски? - проворковала ему в ухо Яна, чуть приподнявшись.
- Ты имеешь в виду минет? - спросил Фара, сделав вид, что не понял ее.
- Не гони лошадей, мой милый азиат, я о поцелуе! - засмеялась Яна. - Хотя… Да ладно, не смущайся, тогда в драке ты был гораздо смелее.

Фара покраснел.

- Чудо-мальчик ты мой, ну хочешь, я возьму твой хуй в рот? - пьяная Яна была гораздо раскованнее Яны трезвой.

С этими словами она уложила Фару, сама же спустилась ему в ноги. Невзирая на маникюр, она ловко расстегнула ремень и ширинку джинсов. Зацепив резинку трусов за его яйца, она обхватила Фарин член правой рукой у основания. Поводив языком по яйцам, спирально полизав хуй, она взяла пульсирующий Фарин член в рот. Ритмично двигая головой вверх-вниз, Яна левой рукой щекотала Фаре яйца.

При лунном свете, с распущенными волосами, Яна была особенно красива. Поглаживая Яну по голове, Фарид любовался девушкой. Несмотря на всю пошлость ситуации, Фара почувствовал не сколько похоть, а сколько большое чувство теплоты и привязанности к Яне.

- Яна, я люблю тебя. - Фарин голос дрожал, но сказано было твердо и убедительно.

Яна оторвалась от члена, провела рукой по губам, улыбнулась и сказала:

- Фарик, любимый, я тебя люблю с того вечера в "Метро".

***

Как Ник и говорил, работа на рынке была тяжелой. Ночью их с грузом везли на рынок, где они сами разгружали свои ящики с товаром. С раннего утра и до позднего вечера Фарид стоял у стендов с кассетами и продавал-продавал-продавал. Перекусывал чем придется, все больше шавермой, но случалось и пирожками, беляшами, хот-догами. На работе он утвердился, стал своим. Продажи у него были даже лучше, чем у других, видимо за счет приятной внешности, на которую легко покупались дамы бальзаковского возраста.

Денег хватало только на основные нужды: питание, проездной в метро, учебники. На то, чтобы как-то баловать Яну, денег не было, но она, безумно любившая Фарида, плевать хотела на эти подарки и походы в рестораны. К тому же, ее папа, оленегорский бандит, переквалифицировавшийся в бизнесмены, дочку на хлебе и воде не держал, и обеспечивал щедро.

Да и Ник, как мог, помогал другу. То пивом угостит, а то и в "Маке" накормит. А в декабре Таня вообще переехала в комнату Ника, а Фарид, стало быть, перебрался к Яне.

С учебой у Фары тоже все было хорошо, зачеты сдавались, по экзаменам - сплошные пятерки, преподы не могли нарадоваться на арабского вундеркинда и предсказывали Фариду большое будущее в науке. С акцентом тоже удалось справиться, и по-русски Фара говорил почти как коренной петербуржец.

Проблемы появились после Нового года. В один из морозных январских выходных Фарид отошел к ларьку с шавермой, попросив присмотреть за товаром соседа. Стоя в очереди за двумя кавказцами, Фара задумался и случайно наступил на ногу одному из них.

- Извините, я не хотел. - простучав зубами, сказал Фара.
- Уэ? Хатэл - ны хатэл, но вэд наступил, да?
- Я на самом деле случайно. Извините.
- Ты - дэрский, да? Дюмаэшь, раз ми - нэ рюсские, можно нам на ноги наступать?
- Я ничего не думал, - все еще пытался оправдаться Фара, но тут хачики, схватив его за рукава, потащили куда-то.
- Отпустите, я же ничего не сделал.
- Уэ, ми сичас пасмотрим, как ти ни хатэл ничо сдэлат.

Поняв, что ситуация выходит из-под контроля, Фара решился действовать. Кувыркнувшись, он освободился от захвата, треснул хачей по коленям, удовлетворенно услышал хруст и спокойно пошел к своей точке.

Вдруг за спиной послышались крики. Оглянувшись, он с ужасом увидел за спиной толпу бегущих кавказцев. Трезво оценив силы, Фара ринулся бежать. Постепенно погоня отстала. С тяжелым чувством Фара вернулся в общагу.

***

- Короче, попал ты, братуха. - взволнованно сообщил Ник. - Тот черный, которому ты колено переебал - полевой командир Ризван Садаев, приехал в Питер, типа каникулы у него. Ба-альшой человек. Тебя уже ищут. На дядьку моего наехали, пробили чья точка. Хорошо ты там особо не трепался, никто не знает ни где ты живешь, ни где учишься. А дядька мой - в отказ. Не знаю, говорит, кто, да что, работал, мол, неофициально, даже фамилию не назвал. Но там тебе появляться не стоит. Бойцы пасут, да и ориентировка на тебя уже по всему Питеру. Дядя вообще на тебя злой, они же всю точку разъебали к ебеням. Но он тебя не сдаст. Единственное - меньше светись на улицах.