Так любим мы друг друга, понимаете? А она знает, что я фотографией увлекаюсь, а своего фотика нет, вот она и поняла, что это моя вина.
– Постой, постой, Федь. То есть ты, как говорит наш участковый, утверждаешь, что фотоаппарат украл ты, а Катя, поскольку любит тебя и не хочет, чтобы ты подрался с Юрой, взяла вину на себя?
– Да! Правда, я не знаю, любит или нет, но надеюсь, что любит. Она иногда так смотрит на меня, ну, вы понимаете? А вчера обещала мне, что сходит со мной в кино.
– Хм… Хорошо, милый мой, тогда объясни мне, зачем тебе понадобился фотоаппарат, и где он сейчас территориально находится?
– Ну… Я это… Я его взял и спрятал за батареей в мужском туалете, думал после работы унести. А потом кинулся за ним, когда вы про милицию сказали, а его уже нет. Кто-то забрал.
– Забрал, говоришь? Хорошо, допустим. И что ты предлагаешь делать?
– Давайте вы скажете Юре, что фирма возместит ему стоимость фотоаппарата, только не говорите, что это я его взял. А я отработаю эти деньги. Я уже посчитал, как раз выходит моя зарплата за три месяца.
– Ты жить-то как будешь, первокурсник?
Федя покраснел и замялся.
– Выживу. Стипендия есть, родители помогают, всё нормально будет.
– Ох, и достали вы меня своими подпольными играми. Ладно, договорились. Будем считать, что фотоаппарат украл кто-то из посетителей, и Юра сам к этому придёт. Убыток фотографу возместит фирма. Доволен?
– Доволен, Валентин Николаевич! Спасибо большое!
Федя кинулся ко мне, пожал руку и счастливый ушёл домой или в общагу, где он там живёт.
Я подивился запутанности межличностных отношений в моей конторе, разобрал бумаги и стал собираться. Выйдя из каморки, я увидел, как Петя с Юрой жмут друг другу руки, а у Юрки очень довольное лицо, как будто он спел только что сорок песен, а довольные слушатели просят его спеть ещё сто сорок.
– Что такое? – спросил я. – Нашёлся фотоаппарат что ли?
– Нет, Валентин Николаевич! – бодро ответил несостоявшийся бард. – То есть да. Ну, как-то так. Это его Петька взял, оказывается. Взял сфоткать какой-то объект, и потерял. Сказал, что с зарплаты возместит, так что всё нормально!
Юра собрался, упаковал ноутбук и пошёл, насвистывая что-то типа «из суеты мегаполиса сердце и шины несут, по деревушкам и по лесу мой неизменный маршрут».
– Петя! – строго сказал я. – Я точно знаю, что фотоаппарат брал не ты.
Петя смутился. Но, вздохнув, он собрался и выпалил:
– Влентинниклаич, не знаю, что вам наговорил Федька, но фотоаппарат взял и потерял я. В общем, тут такое дело, понимаете, я неравнодушен к Федьке и…
Я начал кое-что понимать. Что у меня не офис, а латинский сериал. И что Петя, полное имя которого по-английски звучит нецензурно, именно этим словом и является.
– Стоп. Избавь меня от подробностей. С Юрой договорился?
– Да-да, конечно, мы решили, что я…
– Что ты будешь отдавать ему деньги за фотоаппарат с зарплаты. Я понял. Иди.
И Петя ушёл.
Я зашёл к себе, открыл сейф и вытащил початую бутылку коньяка и затвердевшую половинку плитки шоколада. Налил, выпил. «Ну и дела», – думал я, – «Немудрено, что дела слабо идут, когда тут такие страсти кипят».

Когда бутылка стала пустой, голова легкой, а на душе стало хорошо и спокойно, пришёл мой партнёр. Он снял старую кожаную кепку, вытер платком лоб и присел.
– Ну, как дела? – спросил он.
– Нормально, Лукич. А ты знал, что Катька до тебя с Юрой-фотографом встречалась?
– Ну так…, – ухмыльнулся Лукич. – Он меня на ней и застал как-то. А я чё? Я – ничё. Сука не захочет, старый конь борозды, не испортит, как говорится… Хорошая девка, огонь-баба!
– Понятно, – сказал я. Потом, помолчав, вытащил из стола фотоаппарат и протянул Лукичу:
– Держи. Сдашь в ломбард, как раз на аренду хватит.

udaff.com