Это что ещо за кудряшка Сью нахуй? Ну-ка, бегом в парикмахерскую, блять!

А они такие на полном серьезе, это спецыально Альбертег попросил, в стиле ретро чтобы! Какое нахуй ретро? Это чо ещо за бирмудские триугольнеги? Заблудиццо можно даже с радаром! Быра в комнату личной гигиены и привели себя в порядок! И одной ещо по жеппе шлёпнул вдогонку. Они что-то насупились, но ушли. Хуле, я сказал!

А Альберд с одной моделью возилссо. Полумрак интимный такой устроил. Нихуя не видно! Только слышно камера - чик бля, чик нахуй. Я хуяк фонарег, и давай ей в песду целиццо. Такой мощный паток люменов прямо на пелотку ей абрушил! Этот уёбок, как заорёт: Павел, не мешай! Типо луч этот нарушает целостность композиции. Ну у нас разные видно понятия по концептуальным вапросам построения кадра, и я нихуя с ним спорить не стал.

Подошел к Элизе поближе, типо телефончег попросить. А она такая, нихуя, свой никому не даю, если хочешь давай свой, я потом сама позвоню. Делать нечего, дал. Сам лично проследил, как она меня сохранила - Павлег типо, фотограф ниибаццо.

Потом я смотрю, Альбертег по сторонам стал озираццо. Ищет кого-то. И как раз отправленные мной на эпиляцию падрушки вернулись. Он сразу к ним подбегает и пёсды их с близкого расстояния рассматривать наченает. Вдруг как закречит! Как же таг? Я же прасил! У меня заказ! Я смекнул, что к чему, и пошёл насвистывая проверить лампочку одну, что-то она тускло светила.

А Альберд бегает по студии, кречит, я умываю руке бля! И смишно и картинно их заламывает, хотя и не умытые ещо. И съибалссо куда-то. А за ним все, кто отснялссо. Остались только две свежевыбритые и я. Стоят такие, нихуя не поймут. Для чего спрашиваеццо волосню растиле? Как ни крути, попали впросаг. И мне говорят, что же нам делать теперь? Хуле, песда это не башка, парик хуй прицепишь!

Я им отвечаю, не сцать. Как что делать? Работать блять! Только сразу забудьте всё чему вас училе. За дело берёццо ниибаццо мастер Павлег. Свет поставил, камеру в руки, фонарег между ног. Неудобно нихуя, но ничо! И давай команды отдавать:

- Так, работаем...
- Да не мельтеши ты так, я прицелиццо не могу, замри.
- Вот так, ровно встань. Руки по швам!
- Улыбаемссо. Не на паминках.
- На стул сядь, ноге раздвинь. Шире. Шире ещё, нихуя не порвёшь. Теперь хорошо.
- Отчётливей песду покажи, хуле ты её прячешь?
- Чо, слова такого не слыхала?
- Не краснеть, блять, не краснеть кому сказале! Плёнка то цветная, чо я потом ретушировать обязан?
- Сиськаме поиграйссо! Хорошенько поиграйссо говорю! Хуле как в деццком садеке!
- Теперь жеппу давай, булки раздвинь. Маладетс! Умницца!

И тут обиженный фотограф влетаит. Вы что тут устроиле? Ну ка вон атсюда! И меня за шкирку и в дверь. А у меня в руках фотик его. Ну я в коридорчеге поразмыслил, и думаю, ща я тебе за такое некорректное обращение, отомщу. Пошел в сартир. И как мой любимый герой Бивис, начал своего капитана щёлкать. И в профиль, и в анфас - по-всякому карочи.

Зашол напоследок в студию, фотиг в руки ему сунул и говорю, пока бля. А он такой, ты мне фотосессию испортил нах, и какими то высокопарными словаме усомнился в моих умственных способностях. Я тогда говорю ему потихоньку, слы? нахуй иди! И ушел... Я ушел.

Ну не сраслось и в этот раз, чо тут поделаешь? Карма чтоли какая? Хуйнипайми! Невезучий я какой-то. Одно радует, с Элизой познакомилссо. Сижу дома вечером, звонка её дожидаюсс. Тут хуяк, званог. Номер мне нихуя не знакомый. Ура, думаю, наконец-то! Рыжеволосая Элиза нах!

- Алло, - говорю, - Павлег у аппарата.
А оттуда голос мужской:
- Это Альберд. Как хорошо, что я твой номер нашол. Павлег, я проявил сегодня плёнки, у меня нет слов! Особенно последняя! Это ты себя же фотографировал? Я ничего подобного раньше не видел, я до сих пор нахожусь в возбужденном состоянии. Нам нужно обязательно встретиться!
- Слы, педораз, иди нахуй!
- На твой? С огромным удовольствием.

Карочи теперь каждый день палучаю длинные исэмэски, пра то, как мне при встрече атсасут с праглотам. Ахтунк! Ахтунк, сцуко! Блять, давно бы выкинул симку к ибеням. Да всё жду... Вдруг Элиза всё-таки позвонит...

udaff.com