лимона, будильник… Ты записывай, записывай! Кочан капусты, свекла, большой огурец…
- ЗАЧЕМ ОГУРЕЦ?! – Я пересрала окончательно.
- Сок, девушка. Овощной сок. Печень чистить чтобы. Цвет лица у тебя нехороший. Землистый какой-то. Циррозный. – Бабушка снова харкнула себе в руку, и потянулась к моему лицу. Я отшатнулась, и сползла под стол.
- Дима, она насквозь больная! – Бабушка всплеснула руками, и утратила свою суровость. – Её толстый кишечник забит окаменевшим калом и шлаками! Ты посмотри на цвет её лица! Она же серая! Она же курит! Она не делает клизмы!
- Она хорошая. – Улыбнулся из холодильника Мент. – У неё рот большой.
Я сидела под столом, и мелко крестилась.
- Кого она тебе родит, эта горгулья?! – Истерично громыхала над моей головой бабушка. – Серых уродцев? Сиамских близнецов, пиписьками сросшихся?! Карликов шестипалых?! Она же калом забита доверху!
- Никого она мне не родит. – Голосом кота Матроскина ответил Мент, и я услышала как захлопнулась дверь холодильника. – Я её в гандоне ебать буду.
Тут в дверь позвонили. Это приехала Скорая.
Под аккомпанемент бабушкиных рекомендаций по поводу клизмы с лимоном, мне пришили ухо, и за пятьсот рублей отвезли домой.
Дома, напившись водки, я прислушалась к своему внутреннему голосу, в надежде, что он подскажет мне что теперь делать с Ментом.
Но внутренний голос нажрался, и посоветовал мне дать Менту шанс.
И я дала.


Эпизод второй. Мент и его либидо.

Мент очень любил ебаться.
Клизмование, чистый кишечник, и отсутствие вредных привычек положительно сказались на либидо Мента, и он готов был совокупляться круглосуточно.
К сожалению, я круглосуточно совокупляться не могла. Наверное, окаменевший кал в толстом кишечнике не позволял. После пятого-шестого полового акта, совершённого подряд в течении двух часов, я забивалась в угол и громко плакала, какбэ ненароком демонстрируя при этом свои пришедшие в негодность гениталии.
В общем, темпераменты у нас с Ментом не совпадали. Он всё время хотел ебаться, а я всё время пряталась в углу.
Неудовлетворённое либидо Мента и его большие, похожие на сизые груши, яйца, толкали его на измену.
Приходя вечером с работы, и привычно обнаруживая меня, сидящей в углу, Мент вздыхал, и под малиновый звон своих яиц уходил «на дежурство». С «дежурства» он возвращался под утро, местами поцарапанный, местами покусанный, местами в губной помаде, и всё равно неудовлетворённый. Стараясь не разбудить меня, он пытался незаметно причинить вред моим негодным гениталиям, но я на этом моменте просыпалась, и начинала браниться.
Временами я пыталась представить себе как выглядит Ментовское дежурство: блондинка оно, или брюнетка? Юное как горный эдельвейс, или тёртая жизнью разбитная разведёнка в годах и с грыжей? Нравится ли ей Ментовская привычка во время оргазма кричать «Бабуля-а-а-а-а-а-а-а-а-а!», или её это тоже немного настораживает?
Но потом я плюнула на эти раздумья. Какая мне разница как она выглядит? Главное, чтобы меня по шесть раз в день не кантовали.
Ментовское дежурство нашло меня само. И выглядело как имя «Пол», высветившееся на дисплее Ментовского телефона в момент входящего звонка.
- Тебе какой-то Пол звонит! – Крикнула я под дверь туалета, где Мент в одиночку удовлетворял своё либидо вот уже почти два часа. – Что ему сказать?
- Ничего. – Закряхтел из-за закрытой двери Мент. – Не поднимай трубку. Пол – негр, а ты негритянского языка не знаешь.
- А ты знаешь? – Я сомневалась в лингвистических навыках Мента. И у меня на то были основания. Кроме фразы «Ту ти ту ту» (Два чая в двадцать второй номер) – Мент не знал ни одного слова по-негритянски.
- А я – знаю. – Сурово солгал Мент, и заорал: - «Бабуля-а-а-а-а-а-а!!!»
Я предусмотрительно отошла от двери подальше, и подождала ещё пару минут. Мент не вышел. Видимо, его отклизмованное либидо всё ещё не было удовлетворено.
Пол позвонил вторично.
- Хай, нигга! – Я подняла трубку, и блеснула прекрасным знанием негритянского разговорного. – Хау ду ю ду? Вот ю дуинг? Шоу маст гоу он?
- Это Лида? – Спросил меня Пол на чистейшем русском, писклявым женским голосом.
- О, йес! Итс ми!
- Вы дура? – Вдруг вопросительно нагрубил мне Пол, а я поперхнулась:
- Сам ты мудак черножопый!
- Кто мудак? – Тупил Пол
- Ты, кто ж ещё. Мент мне сказал что ты…
Тут до меня дошло, что Мент меня попросту наебал. Пол как минимум баба, и как максимум - вообще не Пол.
- Ты кто? – Я перешла на «ты» без всяких брудершафтов.
- Я Полина. – Ответил Пол, и мы немного помолчали.
- А Мент сейчас дрочит… - Невпопад сказала я, чтобы как-то разрядить обстановку.
- В туалете? – Оживилась Полина. – «Бабуля-а-а-а-а!!» кричит?
- Минут пять назад третий раз кричал. – Я обрадовалась тому, что у нас появилась общая тема для разговора.
Мы деликатно посмеялись, и я осторожно поинтересовалась:
- Это ты штоль?
Полина в трубке вздохнула:
- Да, это я…
На автомате я чуть не пошутила: «Людк, а Людк, смари: это ж Риса-Писа!», но что-то мне подсказало, что сейчас не время для шуток.
- А чо Менту звонишь? – Мне было ужасно интересно узнать побольше о Ментовском дежурстве.
- Хотела сказать, чтобы он сегодня не приезжал… - Смутилась Полина и зачастила: - Понимаешь, у меня после шестого раза…
- Писька приходит в негодность? – Подсказала я. – Некроз тканей происходит?
- Да-да! – Обрадовалась Полина. – Полный некроз!
- Сначала щиплет, потом болит, потом…
- Да! Раздувается как у слона, и..
- ТЫ ЕЁ НЕ ЧУВСТВУЕШЬ! – Закончили мы хором, и снова деликатно засмеялись.
Вспомнилась реклама «Как я вас понимаю..» - «Нет, не понимаете!» - «Очень понимаю»
Полина мне определённо нравилась.
- Ну, ты это… Звони, если что. – Из туалета в четвёртый раз раздалось «Бабуля-а-а-а-а!!!», и я поняла, что телефонный разговор пора заканчивать. – Я Менту передам, что ты звонила.
- Спасибо, Лида. – С чувством поблагодарила меня Полина, и добавила. – Чмаки, дорогая.
Мне было приятно.
Положив трубку, я подошла к двери туалета, постучалась туда, и сказала:
- Тебе сейчас опять звонил негр Пол, и просил сегодня не приезжать на дежурство. Говорит, дежурную часть на ремонт закрыли. Недели на две.
- Да? – Не сразу спросил Мент, и зашуршал туалетной бумагй. – Недели на две?
- А то и на три. – Подтвердила я, просовывая Менту под дверь крем для рук. – Крепись.
Крем тут же исчез, и, спустя секунд десять из туалета снова послышалось сопение и тихий стон: «Три недели, блять… Дежурная часть на ремонте… А чёрный ход, вроде, не заколочен?»
Мой внутренний голос меня не подвёл. Менту определённо стоило дать тогда шанс.
Он был забавным фриком.


Эпизод третий. Мент и его бабушка.

В принципе, про бабушку Мента я уже рассказывала в Эпизоде первом. Но то было поверхностно всё, в общих чертах. Про бабушку стоит рассказать подробнее.
Бабушку Мента звали Вера Павловна, ей было шестьдесят семь лет, она дважды была замужем, а от первого мужа ушла потому что её гениталии пришли в полную негодность. Повышенная ебливость в Ментовской семье передавалась по мужской линии.
Вторым мужем Веры Павловны