Главная
Библиотека | Мандала | Нет выхода
пару раз и вдруг успокоился.
«Убью, - подумал облегченно. – Завтра прямо в садике и зарежу».
И завалился спать.
+ + +
В три часа ночи Наташка вошла в квартиру. Тихо прошла на кухню – посмотрела на заляпанный пол, увидела в коридоре ошметки платьев. Подошла к Мамеду. Он спал на спине, чуть похрапывая. Трехдневная щетина не портила молодое лицо – ни одного прыщика, теплая смуглота и румянец. Лаковые ресницы, сахарные зубы светят из полуоткрытого рта. Одна рука на груди, вторая свешивается с дивана, и продолжение ее - мирный столовый нож.
Наташка наклонилась, аккуратно освободила нож, потрогала широкое лезвие. Ножи она точила сама – повара за этим делом всегда следят…
+ + +
Следователи насчитали больше пятидесяти ударов – и колотые, и резаные, и вообще по касательной – промахивалась Наташка, но изрешетила основательно. А умер Мамед, видимо, быстро – Наташке повезло. Наверное, как цыпленка, она начала потрошить его с шеи.
В милицию не звонила, так и заснула рядышком, в крови, прижав лезвие к животу с багровым швом. Спала спокойно – впервые за много лет.
И только утром ответила на звонок заведующей:
- Приезжайте, Людмила Иванна, я Мамеда зарезала.
Она и на суде не плакала, почти не отвечала на вопросы, тупо улыбалась и пожимала плечами.
Никто и не ожидал: за Наташку вступились все, даже дагестанская родня сказала, что слишком Мамед усердствовал, перегибал палку, его предупреждали. И врач, который Наташку оперировал, на суде выступил.
Наташке приписали аффект и дали два года условно. Ну, так, для порядка.
Срок она отбыла у родных кастрюль. Возле них не пропадешь. Растолстела до необъятных размеров, мужичок какой-то обнаружился рядом, Танька в школу ходит – вся в мать, одни трояки.
Ну, вобщем, все, как у людей.
Только недавно я решилась спросить у нее - как же осмелилась, неужели не страшно было.
- Да, дурак он, Мамедка, - отмахнулась Наташка. – Не засни - меня бы похоронили. Я первая успела.
Она подумала еще немножко и говорит:
- Ты думаешь, я его из-за себя убила? Да похер - всех баб мужики бьют. Зато теперь мою Таньку никто Матлюбой не будет называть. Матлюба, блять! Вот ведь козел...
udaff.com
«Убью, - подумал облегченно. – Завтра прямо в садике и зарежу».
И завалился спать.
+ + +
В три часа ночи Наташка вошла в квартиру. Тихо прошла на кухню – посмотрела на заляпанный пол, увидела в коридоре ошметки платьев. Подошла к Мамеду. Он спал на спине, чуть похрапывая. Трехдневная щетина не портила молодое лицо – ни одного прыщика, теплая смуглота и румянец. Лаковые ресницы, сахарные зубы светят из полуоткрытого рта. Одна рука на груди, вторая свешивается с дивана, и продолжение ее - мирный столовый нож.
Наташка наклонилась, аккуратно освободила нож, потрогала широкое лезвие. Ножи она точила сама – повара за этим делом всегда следят…
+ + +
Следователи насчитали больше пятидесяти ударов – и колотые, и резаные, и вообще по касательной – промахивалась Наташка, но изрешетила основательно. А умер Мамед, видимо, быстро – Наташке повезло. Наверное, как цыпленка, она начала потрошить его с шеи.
В милицию не звонила, так и заснула рядышком, в крови, прижав лезвие к животу с багровым швом. Спала спокойно – впервые за много лет.
И только утром ответила на звонок заведующей:
- Приезжайте, Людмила Иванна, я Мамеда зарезала.
Она и на суде не плакала, почти не отвечала на вопросы, тупо улыбалась и пожимала плечами.
Никто и не ожидал: за Наташку вступились все, даже дагестанская родня сказала, что слишком Мамед усердствовал, перегибал палку, его предупреждали. И врач, который Наташку оперировал, на суде выступил.
Наташке приписали аффект и дали два года условно. Ну, так, для порядка.
Срок она отбыла у родных кастрюль. Возле них не пропадешь. Растолстела до необъятных размеров, мужичок какой-то обнаружился рядом, Танька в школу ходит – вся в мать, одни трояки.
Ну, вобщем, все, как у людей.
Только недавно я решилась спросить у нее - как же осмелилась, неужели не страшно было.
- Да, дурак он, Мамедка, - отмахнулась Наташка. – Не засни - меня бы похоронили. Я первая успела.
Она подумала еще немножко и говорит:
- Ты думаешь, я его из-за себя убила? Да похер - всех баб мужики бьют. Зато теперь мою Таньку никто Матлюбой не будет называть. Матлюба, блять! Вот ведь козел...
udaff.com
0 / 70