конечно. Это уж всегда само собой разумеется. В первую очередь танки бросают на прогрессивную учащуюся молодежь. Что ж. Значит, на занятия идти опасно, и потому не нужно. Аурел потянулся, было, к телефону, чтобы предупредить студентов, но потом передумал. Еще увидят из танков, что он звонить собрался, поймут, что предупреждает, выстрелят в спину. Почему-то остро захотелось жить. Жаль. Ах, как жаль. Какие славные ребята у него в группе. Несколько ребят даже вступили в молодежное крыло ХДНП (молдавская националистическая партия – прим. авт.). Ходили на занятия с трехцветными (цветами государственного флага Молдавии) повязками на головах. Бойкотировали курс древнеславянской литературы. Остро дискутировали на политические темы. Трое студентов даже ездили на две недели в Америку, участвовали в семинаре «Толерантность и демократия в странах Восточной Европы: реформы после диктаторских режимов». Славные были ребята.

Аурел вдруг понял, что думает о своих студентах в прошедшем времени, и поежился. А что делать?! Звонить же нельзя, опасно! Что ж. Кровь невинных детей падет на головы проклятых палачей. Чимпуй немного постоял, и снова вспомнил митинг у посольства.

Тогда, в толпе митингующих, - их было человек сто, - Аурел видел флаги НАТО, Евросоюза, и, почему-то Мексики. И вот сейчас: британский флаг на витрине молдавского книжного магазина. Сумасшествие какое-то. Аурел снова оглянулся. Колонна стояла. Чимпуй постоял у дверей магазина, наконец, решился, и решительно толкнул дверь.

Продавщица обернулась, приветливо улыбаясь. Аурел Чимпуй выдохнул:

- Вы продаете российские флаги?!

ХХХХХХХХХХ

Идти по улице с государственным флагом Российской Федерации было непривычно. Аурел вообще забыл, когда последний раз шел вот так. Кажется, это было в 89 году. На последней демонстрации, посвященной какой-то там годовщине Великой Революции, он, тогда руководитель кафедры марксизма государственного университета, нес в руках портрет с фотографией члена Политбюро.
Аурел вспомнил, какое сегодня число, а ахнул. Так и есть. Седьмое ноября. Наверняка, это они специально приурочили.

Оказывается, оживить воспоминания несложно, подумал Аурел. Он шел медленно, не спеша, любуясь серой кишиневской улицей, окаймленной золотыми ноябрьскими кленами. В кобальтовом кишиневском небе Чимпуй увидел серебряную паутинку, словно расколовшую небо надвое, и остановился, чтобы осторожно взять нить паука дрожащими пальцами. С третьего раза получилось. Аурел, придерживая флаг левой рукой, сдул с правой паутинку, и загадал желание.

Удостоверение председателя Союза Писателей Чимпуй аккуратно разорвал на ощупь в кармане, пока продавщица, отвернувшись, искала ему флаг (остался один экземпляр еще со времен празднования дней Славянской культуры, объяснила она). Бумажки пришлось, как в идиотском шпионском фильме, тайком сунуть в рот, и сжевать. Мало ли что. Наверное, в Университете уже всех танками раздавили. А эта колонна прикрывает подходы к центральной улице.

Слава Богу, подумал вдруг Аурел, что я не успел удостоверение заламинировать. А ведь сколько раз собирался, да все как-то руки не доходили. Видно, Бог уберег. Бог, или икона Ясской Богоматери. Сейчас не разберешь, а выяснять некогда. Надо срочно налаживать связи с новой властью. А потом, глядишь, если все удачно пройдет, можно будет новым удостоверением обзавестись. Аурел Чимпой, академик, председатель союза писателей Российской Молдавии. А что, недурно. Он ведь – олицетворение культуры. Его долг – выжить любой ценой. Спасти себя ради культуры. Ради страны.

Чимпуй попытался вспомнить, что еще сможет записать в актив при новой власти. Потом вдруг остановился, и выругался. Черт возьми! Паспорт. Опять жене придется имя менять. И паспорт. Расходы. Ладно, ничего. Главное, уцелеть. А там и денег на новый паспорт заработаем. Сейчас надо взять себя в руки. Быть доброжелательным. Вежливым. Тактичным. Показать, что готов сотрудничать. Но с радушием не переборщить: откровенных предателей никто не любит. Их презирают даже те, кто пользуется их услугами.

Академик постоял немного, глядя, как уплывает к верхушке клена его паутинка, и пошел дальше. Поравнявшись с танками, Чимпуй спокойно улыбнулся, и остановился. Главное – самому верить в то, что говоришь. Не поверишь ты, не поверит никто. Академик
постарался перехватить древко флага так, чтобы полотнище как можно больше развернулось. Громко и торжественно сказал:

- Добро пожаловать в Молдавию, братья. Мы измучились, ожидая вас. Спасибо, что пришли. Спасибо.

Некоторое время танки стояли по-прежнему. Аурел все так же улыбался, и стоял, как часовой на посту. Наконец, люк башни головной машины открылся. Потом открылся люк второй машины. За ним – третьей. Через пару минут на Аурела Чимпуя глядели двадцать веселых, улыбающихся чумазых ребят-танкистов. Молодые парни с доброжелательными лицами, они поглядывали то на Аурела, то на своего командира, помалкивая. Командир тоже улыбался, дружелюбно глядя на академика с флагом. Все шло, как надо.

- Русские солдаты, - с надрывом сказал Аурел, - спасибо, что вы пришли к нам. Спасибо, братья. Добро пожаловать.

Самый старший танкист из головного танка улыбнулся еще шире. Чимпуй улыбнулся в ответ. Танкист подмигнул. Чимпуй подмигнул в ответ. Танкист раскрыл руки для объятия, и полез из башни. Аурел зажал флаг подмышкой, и распахнул руки, дожидаясь танкиста внизу. Танкист весело и заразительно рассмеялся. Аурел радостно рассмеялся в ответ. Танкист наклонился с брони танка, и протянул академику руку. Аурел потянулся к руке, и увидел в ней пистолет. Пистолет грохотнул, и Аурел ничего больше не увидел.

- Сдохни, русская свинья, - весело сказал танкист. – Мы молдаване, едем на учения!

udaff.com