ли мне вам гаварить, как я ахуитительно абрадовался. Моя эротическая мечта, моя бля не пабаюсь этого слова Муза, на светлый образ каторой я дрочил полгода каждый божый день, запросто сидела в нашей качалке на диванчике (на котором никто из нас ещо никово не еб) и, судя па всему, была впалне падгатовлена к коитусу.

Без лишних придисловий я завалил ее спину и начал зверски целовать. Люба вяло атвечала на мои неумелые пацелуи, тяжило дышала и памагла мне разобраца с застешкой лифчика.

Я уже вовсю шерудил рукой у нее в пилотке, кагда Люба вдруг абламала весь кайф, сказав

- Ренат мне хуево, мне надо на улицу, а то я щас блевану. Давай выйдем, подышым воздушком и продолжым.

Маи яйца вот-вот готовы были лопнуть, тем не менее я сдиржал себя и сказал.

- Ну давай, хули, рас такое дело. Блевать не надо здесь. Мне пацаны потом предьявят.

Мы оделись и вышли на улицу. Там как рас начинался буран, пока ешще не сильный, но грозящий привратица в нехилую снежную бурю, каковые на Сахалине не реткость.

Потусовафшись немного на улицэ и децэл отойдя Люба придлажыла мне пайти еще немного поплясать ламбаду, после чего вернуться на то жэ самое место на катором мы астанавились.

Я был в полной уверенности, что моя киса-рыба хуй куда севодня от меня денеца и сагласился, так как не хател ударить перед ней в грязь летсом в сэксуальном плане па вине алкаголя.

Мы вирнулись на булкотряс и начали атжыгать. Фпрочем, танцы нас обоих ни хуя не трезвили, а наоборот все больше развозили приближая к састаянию полново гавна.

Падружка Любы обнаружылась в углу ужэ чуть ли не отсасывающей у одново из уебанов. Хуле, блядь она и на сахалине блядь.

В какой-то момент я вышел падышать на улицу, а кагда вирнулся, то абнаружыл сваю Любофь савершенно невменяемой в центре крушка из моих врагоф- атмарозков, которые талкали ее друг на друга как тряпочную куклу.

Даже растлитель падруги атарвался от сваево увликательново занятия, чтобы поучаствавать в этой карусели.

Люба летала ат адново атмарозка к другому, балтала из стороны в сторону сваей глупой красивой галавой и ни хуя не могла паделать с этим атракцыоном.

Я атважно ворвался в круг, схватил ее за руку и вытащил с танпола, попутно жостко толкнуф Снопа плечом. Видя мою решытельность уебаны дажэ ничево не спизднули.

Забраф с гардероба вещи я вывел Любу на улицу, с цэлью атвести абратно в качалку и там отодрать. Но моим каварным планам не судьба была сбыца.

Дойдя до ближайшево сугроба Люба рухнула в нево как мешок с гавном.

Подняв ебло с растекшейся тушью из сугроба, Люба пролепетала

- Ренат, отвези меня домой, я никакая.

Хуле, я и сам понял ужэ, што никакая. Хоть я и был еще дефственником и дико хотел ее отжарить, но понел, што севодня в моем распоряжэнии максимум мертвое туловище. Начинать свой сэксуальный опыт с трупоебства савсем не хотелось. Я читал, первый опыт потом на фсей палавой жызни атразица можэт. Чо потом, фсю жызнь трупов ебать?

Нет, я не трупоеб. Я антитрупоеб.

Я помог сваей новоявленной падрушке падняца, закинул ее ручонку себе на плечо и практически патащил в сторону афтобусной астанофки.

Афтобусы, ясен грейпфрут, ужэ не ездили. Машын тожэ не было, кому охота катаца по бурану.

Я подбил сваи депазиты- получилась какаято савершенно смехатворная сумма, которой на матор ну никак не хватало. У Любы жэ денек, само собой не было. На хуя баблосы, когда токая кросота ненаглядная.

Один хуй нада было што-то решать, ибо хоть городок у нас был и маленький, но дотащить Любу до ее дома на гарбу я в сваем архинетрезвом састаянии не имел шансоф.

Мы постояли на останофке минут двацать и я уже начал скланяца к тому, штобы закинуть красавицу на пличо и отнести все-таки в качалку, кагда из-за паварота вдрук вырулила красная нива, каторая остановилась возле нас.

За рулем сидел хач. Он приаткрыл акно и предлажыл сваи услуги извосщика.

Мы сели в машыну и поехали до Любиного дома. Кагда мы ужэ пачти даехали я саабщил хачу о своем финансовом благасастаянии, чем нешуточно вывел ево ис себя.

- А ну давай вилазь давай!- наехал он на меня астанавиф машыну прямо на дороге.

Я сунул ему сваи жалкие капейки и вылез из афтамабиля.

Какда я открыл дверь с Любиной стороны, то она вывалилась оттуда бизжызненой пингвиньей тушкой. Нива с жадным хачом сразу жэ отьехала.

Упав на дарогу Люба очнулась и начала атчаяно блевать, меча вакруг себя фарш как пажарный брандспойт. Заблевав все вакруг, включая сваю не старую еще норковую шубку, девушка моей мечты снова вырубилась и не просыпалась уже никаким образом, несмотря на то, что я приложыл к этому все усилия, включая ахапку снега прямо в ебло.

А до ее дома между тем пиздячить было еще добрых двести метров.

Аставлять ее на дороге было нельзя- замерзнет нахуй. Хватаца руками за блевотину и тащить Любу на руках савершэнно не хотелось, да и не унес бы – сам был как фортепьян.

Паэтому я ухватился за незаблеванную Любину руку и волоком потащил ее по направлению к ее дому.

Волоку, значит, волоку, метроф пядесят протащил. Заебался што твой песдец. Вдрук я услышал сзади шуршание шын- машына бля.

Аглянулся- та жэ самая нива, на каторой мы приехали. Их акна выглянул хач.

- Ты чево тварыш?- крикнул он мне сквось пургу

- Не видиш- невазмутимо ответил я- девушку до дома провожаю.

- Давай уш ее в машыну- сказал хач.- а то вся шуба ей испортыш

Хач вылез из машыны и помог мне закинуть в нее стафшую как-то реско не такой уш и красивой Любу.

Люба, пока при памяти была, абьяснила мне, где жывет. Я абьяснил хачу. Подъехали к дому.

- Слышыш, друк- сказал хач- ты схади да, пасматры у нее дома кто есть?

Я вылез из нивы и папиздил в падьезд. Паднялся на этаж, нашол дверь. Бля, знакомая дверь. Я понел, што ужэ бывал здесь, когда Любин папа, по савместительству друг отца одново из нашых пацаноф совершенно бесплатно подогнал новенькую штангу для нашево зала.

Я прислонился к двери ухом. Вроде есть ктота, понел я , услышаф за дверью разгавор. Дочу навернае с дискатеки ждут.

Я спустился вниз и вышел из подъезда, штобы забрать Любу из машыны.

Ни машыны, ни Любы. Вот педораз!

Вот тебе и благадарность за бисплатную штангу.

В расстроиных чуствах я попиздошыл абратно в качалку. По синеве я вдрук словил лютую измену, што мой гарбаносый друк можэт аказаца маньяком, каторый выебет маю девочку зарэжэт и выкинет на памойку. А кто окажэтся крайним? Ренсон, ктож еще. Ево же с ней последний рас видели. Подрушка опять жэ блядская тожэ свидетель.

Засада.

Прийдя в качалку я, с горя наебнул еще грамм сто рояля и раскис.

На мое щастье в качалку заглянул знакомый чувак по кличке Ненах. Налив ему рояля я рассказал ему сваю грусную историю, припиздев при этом, што успел кинуть Любе на клык.

- Да не ссы ты, брателло - утешыл меня Ненах- Ни хуя с ней не случица, выебет и домой абратно отвезет. А случица какая Байда я буду твоим свидетелем, што мол видел, как вы грузили Любу в машыну.

Почему то это самнительной палезности свидетельство