Искал я в аптечке какую-то ерунду, приметил капельницу, обрадовался не по-децки. Обрезал, вставил в бутылку с пивом, и кверху пузом на диван. Булькаю, фтыкаю в дибилятор, по «культурке» как раз про литературу несут очередную ахинею. Булькаю и ржу. Моя Ленка узрела весь этот бардак и решила вмешаться.
- Совсем умом тронулся? – спрашивает.
- Отстань, мне давно так хорошо не было.
- Настоятельно рекомендую сходить подышать свежим воздухом!
Не стал я лезть в бутылку, ибо третий день в ней нахожусь. Оделся молча, поднялся на десятый этаж, вышел на крышу. Не удивляться ни разу, ключ подобран давно, просто иногда прикалывает папироску выкурить в романтичной обстановке. Закурил.

Город как новогодняя ёлка. Разбежаться и полететь… Что ещё за крики? Подошёл к краю. Ага. В доме напротив действо разыгрывается: муж гасит жену. Это интересно. Расстояние метров шестьдесят. Мужик методично бьёт свою бабу головой ап стену, какие-то листки ей под нос суёт, что-то говорит, и снова ап стену, понятно, что вразумляет.
И слышится мне такой исходящий текст от мужика: «Сколько ж можно херню всякую писать на Удафком, манда старая! Жопу отъела, про домашние дела забыла, рыпки не кормлены, полы не вымыты». И блинную рожу ап стену снова бацц. Баба кричит: «Две штуки баксов же дают, идиот!»
Хуясе, - думаю я, - это ж действительно наш человек, блять, не почудилось про Удафком, надо срочно спасать падониху!
Быстро спускаюсь, на улице прихватываю весомый булыжник, поднимаюсь. Звоню.
- Кто там? – слышу раздражённый мужской голос.
- Ящик пива от спонсоров, - выдаю первое, что приходит в голову.
Калитка гостеприимно распахивается. Палучай фашист гранату прямо в лоб! Перешагиваю через рухнувшее тело, прохожу в комнату. Сидит моя прынцесса в углу, кровь, слёзы и сопли по роже размазывает. На меня испуганно смотрит. Да, совсем дефку в реале замучили.
- Превед, не боись, в рот ебись! – выдаю ей пароль. – Сосед я, спасать тебя пришёл. Давай собирайся быстрее, пока твой мудак в отключке. Есть куда бежать?
- К подруге!
Быстро собралась. Ушли огородами. Сидим на децкой площадке под грибком-мухамором.
- Про что креативы хуяришь? – спрашиваю.
- В основном про хуи.
- Ну-ну. Писала бы про «пуи», жила бы на Рублёфке.
- Та я только в хуях и разбираюсь, ыыы.
- А сейчас про весёлую йоблю пишешь?
- Угу, как меня трахнули в переполненном автобусе на задней площадке. А люди на меня осуждающе смотрят, а я кончаю раз за разом. Просто скаска.
- Ну ты даешь. Другие темы есть?
- Про папу и дочку. Про негров есть. Про вьетнамцев.
- Тьфу.
- Ещё есть про свинарник и про турецкий курорт, про дога ещё есть. Кстате, а ты мне не присунешь? Я и минет хорошо делаю, гугугу.
- Так, тихо, - останавливаю я поток замутнённого хуями сознания. – Подожди здесь, до лавки схожу за синькой.

Купил бутылку хорошего армянского коньяка, вернулся под грибок. Сидит, ждёт. Коньяк увидела, заоблизывалась.
- Пойдём ко мне, - типа в гости пригласил.
Подходя к нашим домам, заломил пелотке руку и протащил грязно ругающуюся дуру до дверей её квартиры.
Звоню. Дверь открывает давешний мужик, но уже с огромной шишкой на лобешнике. Я бы даже сказал – рогом. Смотрит на меня более чем злобно, но хоть не дёргается.
- Извини, камрад, ошибочка вышла, - вежливо объясняю ему. - Забирай свою тупиздень взад и продолжай воспитание. Коньяк от меня в качестве компенсации за травму.
Вернулся домой. Устало присел в прихожей на стул.
- Где был? – спрашивает Леночка.
- Мир спасал.
- Оно и видно, эвон как раскраснелся. Ладно, потом всё расскажешь. Сильно устал? Приляг, мой хороший, отдохни. Холодный компресс на голову сделать?
- Сделай, любовь моя.