1

- Кручу верчу, очень выиграть хочу. Небольшой кусок фанеры шлепнулся на полированные плиты вестибюля гостиницы «Спутник». Валерка присел, раставил колпачки, обычные швейные наперстки. Из одного достал большой темно-серый, почти черный, шарик.

- Одын полный, два пустой, бэры лубой... Продекламировал он с армяно-айзербайджанским акцентом, сидя на корточках перед куском фанерки. При этом, он демонстративно поднял один колпачек, показывая лежащий под ним шарик и снова накрыл его. Сдвинул вперёд, незаметно вынул шарик и лихо закрутил пустые колпачки в погоню друг за дружкой.

Но, не натренерованный глаз не смог бы заметить манипуляции. Не натренерованный глаз, не смог бы даже уследить, какой колпачек из трех, когда то был с шариком, а какой пустой, не то что проследить за ними до конца их пути. Ну а увидеть еще что-нибудь, в быстрых движениях Валеркиных пальцев, не смог бы даже и более опытный наблюдатель, чем проживающие в гостинице командировачные, иностранные студенты или одесские дальнобойщики, последнии особенно полюбили эту тихую гавань, на проспекте Мориса Тореза, в тогда ещё, городе герое Ленинграде.

Валерка был виртуозом своего дела. Этому содействовало всё. И природная ловкость пальцев и громадный размер руки, за что его первый учитель, Тамаз, артист-иллюзионист первой категории, с завистью говорил: - С такой лапой можно графины прятать. И то, что он жадно хотел заработать деньги, любой ценой. Хотя надо оговорится, убивать за деньги Валерка конечно никого не хотел, но вот «развести», «кинуть» лоха, это совсем другое, думал он. В этом есть азарт. И Тамаз многому научил азартного по природе Валерку.

В свои неполные двадцать один год, он уже понял, что работать на заводе, как его родаки и старщий брат, он не будет. Он вобще будет жыть по другому.
От армии Валерке удалось откосить. Но не потому что он боялся её, нет, просто терять два года на пути к своему успеху, тоесть богатству, он не хотел.
Правда надо сказать, что деньги и богатства, для молодого человека, проживающего, скажем, в большом индустриально-культурном городе советского государства, эпохи махрового застоя, означали всего лишь: купить машину, видиомагнитофон, модных «кишек», побольше, ну а остальное пропить в кабаках.. Никакого другого приложения деньгам собственно и не было, да и не нужно было. Всё остальное в стране советов было либо дёшево, либо раздовалось профсоюзами бесплатно, либо было ни к чему.
Кроме того, Валерка уже знал точно, люди жадны. Что от жадности, люди теряют рассудок, и что жадность, это то чувство, которое можно всегда эксплуатировать для собственной выгоды.

- Кручу верчу, очень выиграть хочу. Припевал Валерка сидя на корточках перед фанеркой. Колпачки в его пальцах летали как жёлтые молнии. Но вдруг, один, как бы споткнувшись, о невидимую преграду переворачивается и откатывается в сторону, из под него вылетает шарик.
Валерка деловито стряхивает на доску пепел с сигареты и приминая, крутит в нем шарик, тот становется темнее. Сдувает остатки пепла с доски, снова накрывает шарик и закручивает колпачки в бешеном мелькании, привлекая к себе внимание, незамысловатыми стишками.

По немногу вокруг Валерки начали собиратся первые зеваки. Два иностранных студента и какая-то тётка с золотой фиксой. Валерка сбросил темп вращения, и обращаясь к тетке предложил ей сыграть. Тётка не отвечая просто отошла в сторону. Но тут же, её место занял какой то камандировачный с портфелем и газетой под мышкой. Вот остановилась, проходившая мимо, пара одесских «дальнобоев», «двое из ларца, одинаковых с лица» подумал про себя Валерка. Один сбросил с плеча, большую зеленую сумку и стал пристально смотреть за движением колпачков.
Валерка остановил вращение и поднял один напёрсток. На фанерке , под ним, лежал шарик. Показав всем, что наперсток пустой, накрыл им шарик и сдвинул вперед.
- У кого хорошее зрение, тот получит денежную премию. Выкрикнул он свой любимый «подогрев», взял два других колпачка, показал что в них ничего нет, стукнул ими друг об друга , для убедительности. Потом запустил все три в новый забег.

Делал он это ловко, Тамаз научил его крутить виртуозно. – Это надо делать как будто-ты жанглируешь, говорил он. Только в горизонтальной плоскости. Делать это надо уметь на полном автомате, что бы успевать следить за толпой.
Что бы шарик не тормозил колпачки, и что бы он выглядел убедительней, его натирали сигаретным пеплом. От чего, вскоре, простой паралоновый шарик становился похожым на кусок резины.

Вобщем после пары недель тренеровок, Валерка уже лихо исполнял почти все фокусы, которым научил его Тамазик. Он мог в любое время вытащить шарик из под колпачка или наоборот, положить его. Ну а теперь, почти через пол года ежедневных упражнений и тренеровок на лохах, даже сам Тамаз называл его ассом.

Играли они сначала вдвоем, в ресторане. Заигрывали где нибудь в уголке, подвыпившего командировачного или туриста. Валерка на «станке», Тамаз на поджиге, (потому-что играющему грузину, никто бы даже пять рублей не дал подержать, не то что сыграть с ним на пятьдесят). Играли успешно, эксцесов особых не было, играли профессионально. Но желающих сыграть иногда становилось много, двоим было не окучить всех. Так что, вскоре, пришлось привлекать и Валеркиных, спутниковских друзей, игра набирала обороты.

«Спутник» тогда жил своей «тихой» жызнью, (по тем меркам), в далеке от центра северной столицы. Кроме простых советских граждан, чудом или за взятку поселившихся во втором корпусе гостиницы, тут постоянно проживали делигации иностраных студентов, командировочные по линии ВЛКСМ, иногда профсоюзов и по четвергам пара тройка финских «сараев». Автобусов с финскими туристами. Этих всех, конечно селили в первом корпусе.
Все «сараи» возили «стаф» только Бобу, после посадки Таракана и Дахьи, главными валютчиками «Спутника» стали Борька, Серега Сокол, везде соправождавший Боба и являвшейся его правой рукой, а так же Саня-Север, элегантный, интелигентный и накачанный. Оба они (Сокол и Север) боксёры. Лучше поджигал, Валерке и Тамазу было бы и не найти.

Поджигатели были нужны как воздух. У народа надо было вызывать чувство жадности.
Тяжело устоять когда ты видишь где лежит шарик, но не решаешся на него поставить, а тот кто решился и со счастливой улыбкой кладет выигрыш в карман. (В этом, кстате, был самый главный трюк игры). А когда вокруг «станка» еще стоят и толкаются, шумно поддержывают выигравшего и ругая, иногда матом, «станочника», когда всей толпой угадывают где лежит шарик, но никто при этом не сделал ставку и вдруг, какой нибудь смельчак срывает «куш»...
Удержатся от игры, когда пошол кураж, и взад-вперед мелькают стольники и полташки, почти не возможно. Руки сами лезут в карманы за деньгами и отдают их крутильщику, конечно, только в надежде выиграть, ведь это так просто.
Тамаз часто расказывал, как играл против толпы, в Москве, на Южном Рынке или на Морвокзале.