губами сасать и ваще это вредно. А по глазам видно, что хочет…
-Брезгую.
-А?
-«Брезгую» хуй сосать…а не «брезгаваю»…
-Ну ты, может и брезгуешь хуй сосать, а она брезгавала…

Всеобщий смех. Реплики «Подьебал, блядь!» «Жёстко, на хуй!» «Уел, сучонок!»
-Я тебе щас в натуре ёбну, клоун…
-Да успокойся ты, блядь! Чё, как бык, внатуре! Давай, топор, чего дальше-то было?
«Будте добры, отнесите меня на кровать» на заднем плане тихо шепчет Полян, не поднимая головы, но его снова почти никто не слышит, только Ваня говорит:
-По-моему Поляну ебано.
-Да он подогнался просто,- отмахиваются все, - рассказывай дальше!

-Ну хули, начинаю её лапать, беру зопизду, чую - тякёть - весь пиздец, сиськи мну-она тащиться на хуй, ссучка недоёбанная блядь.Прошмандища в натуре…шалашовка шоссейная на хуй…
-Господин Уснувший на наковальне! Если вы немедленно не прекратите отзываться о великом и загадочном творении природы - о Женщине - в таком непозволительно уничижительном, я бы даже сказал- возмутительном и хамском тоне, я лично с ноги вомну вашу голову ещё и спереди, - хотел сказать я, но промолчал. Мне тоже было интересно, чем эта хуерага закончится. В глазах всё плыло и переливалось.
-Снимаю с неё лифт, сиськи начинаю наяривать, сосать там, лизать. Та ажно резаной раной брызжет и чавкает, на собственной смазке подскальзывается, стонет, за елдофос меня хватает. Ну думаю, ща выебу, как с куста. Тут чую губами- чё за хуйня? И шерсть какая-то в зубе у меня застриёт. Ещё что ли, думаю, лифчик поддела с начёсом? Свет врубаю – ебааать - у ней вся грудь, то есть все груди волосатые, как у мужика , блядь, ещё волос такой сука конкретный, курчавый…Я ей ору - ты чё, сука? Охуела? Так подставлять! А она, мол, гарманальный безбаланс у меня…балею…
-Дисбаланс.
-А?
-Хуй на, обморок жопоголовый! В уши штоли долбишься? Дисбаланс, говорю, гормональный.
-Ну а я как сказал? Я так и сказал! Внимательней надо слушать! Ну, короче, тут-то меня и вывернуло креветками прямо ей в меховую жилетку…

-Ну, топор, ты и нассал в ручей, сука. Я думал эбля буит, а тут голимая блевотина.

-Вызовите мне скорую пожалуста,- вдруг громко и отчётливо сказал бледный, похожий на собственный труп Полян, и тут же, без всякой паузы начал мощно блевать на пол манагой и самогоном. Городской организм явно не желал воспринимать деревенские релаксанты в таком количестве.
-Ни хуя ты тему шевельнул - аж Поляну поплохело. Наверно представил эти мохнатые сиськи. Ха-ха-ха…
Все смеются. Полян содрогаясь, блюёт уменьшающимеся порциями. Капает головой. Затихает. Котята под общий смех подбегают к омерзительной луже, и начинают лакать.



* «Соси хуй у пьяной обезьяны, русский говноед.» (предполож.-узбекск.)

* «Грязная шлюха, мандовошка» (та же хуйня)

Седьмые сутки.
Вечер.

-Ёбни мне.
-Отьебись.
-Нет, ты ёбни. Мне это нужно, правда.
-Слышь, ты если с головой не дружишь – то поддерживай хотя бы приятельские отношения. Не буду я тя бить бля.
-Ударь меня, и я сразу усну.
-Иди к чурекам на второй этаж, пусть они тебе ёбнут. А я спать хочу.
-Ты нихуя не понимаешь. Они не смогут реально, как русский пацан, от всей души, вьебать.
-Смогут. У них каратэ.
-ХуетЭ. Мне нужна, чтоб уснуть, хорошая русская пиздюлина. Иначе я не успокоюсь. Славянская такая пиздюлина, конкретная, чтоб упасть и не видеть всю эту хуйню.
-Я наполовину немец, так что со славянской пиздюлиной обломайся.
-Немец?
-Оу, йа йа. Блицкриг нахуй, вакса капут. Спи, одержимый.
-А Полян русский?
-Да спи ты!
-Нет, ну русский?
-Албанец блядь. Спи!

Через десять минут.
-Ваня! Иван! Ты спишь?
-Ваня!
Продолжительный звук тормошения, и следом Ванино сонное «да ты утомил в натуре!» и хлёстско по мягким мокрым тканям кулаком - щщёлк. Даже до меня долетели брызги. Хорошо попал.

-Шпасибо, братуха. Шразу-видно – русский пацан, даже просить не надо…Не то , што эти немцы…
И - мирный стереохрап.

Утро.

-Вань, как ты думаешь, мне бороду сбривать или нет?
-Не знаю.
-Ты заебал, чё такой инфантильный-то? Даже своего мнения нет.
-Ну хорошо, тогда так- мне похуй.


Я проснулся с похмелья
Мне четыреста лет
Как же так? Я ведь только что был на балу.
Танцы, водка, веселье
Потом туалет.
А сегодня весь в рвоте лежу не полу.


- Ну и какой гандОниус это сделал?
-Чё?
-Посмотри на Фусара.
Фусар-это обитающий в нашей комнате невзрачный котёнок. Сейчас он представляет собой зрелище в высшей степени душераздирающее-правая задняя торчит под неестественным углом вверх и назад, сразу видно, что сломана наглушняк. Нам самим хуёво с феерического недельного бодуна, а от этого зрелища в стиле наркотического бреда от ивана затевахина так вообще внутри всё переворачивается. В кошачьих глазах стоит боль и недоумение. «На хуя вы, синие люди, покалечили меня, суки блядь бессердечные. Што я вам,мудаки, сделал? Уёбки, блядь, еборОгие» если б мог говорить, наверняка сказал бы кошкин сын.
Он вообще с нами, распиздяями, встревал, этот котёнок. То Полян в темноте наступил на него, и с тех пор из дупла котёнка торчал махонький (с напёрсток) геморрой, а глаза стали сильно навыкате, особенно правый. А теперь ещё вот ногу ему отвернули. Гринпис порвал бы.
Давление жалости на изнурённый алкоголем организм было невыносимо, и мы с Босым берём Фусара на руки и идём искать колыванскую ветеринарную клинику, причём вид и самочувствие у нас такие, как будто мы неделю бухали и не брились.

Айболитом оказалась крепко, но криво сбитая тёхана с чуть скошенными вовнутрь, но зато очень добрыми глазами. Со стены на нас мрачно взирал плакат «Вправление влагалища у крупнорогатого скота», и это слегка угнетало.
-Фамилия,-странно плаксивым голосом спросила Айболитша, открыв какую-то нестерильную тетрадку.
-Моя или котёнка? - решил сострить Босой.
-Ты, гнида белобрысая, подумай своей вялой от самогона тыквой - разве у котёнка может быть фамилия? – наверно хотела спросить докторша, но из гуманитарно-этических, к счастью свойственных большинству (даже звериных) врачей соображений, не спросила, а только зыркнула.
Конечно, по сравнению с выпавшим у коровы влагалищем, травма Фусара показалась Айболитше пустяшной. И она принялась так рьяно вертеть сломанной конечностью бедного животного, что это крошечное бешено кусающееся тельце мы вынуждены были держать вдвоём. И только в этот момент, находясь рядом с Эскулапшей, мы почуяли явственно исходящий от неё сегодняшний перегар. «Ай да молодец! Это в девять-то утра!» с завистью подумалось мне и я в очередной раз проникся уважением к Русской Женщине, а Босой при звуках перегара позеленел (наверно от зависти).
Заебенила она коту модный гипсовый ботфорт, и мы, отблагодарив её пузырём беленькой (купленной бля на последний полтинник и принятой врачихой с понятной живостью), откланялись.
И только на стройке нам открылась истинная степень опьянения Айболитши. Оказалось, что она по синей воде вбинтовала Фусару в гипсовую ногу ещё и хвост.

-И всё-таки со своим организмом надо дружить.