время. А там видно будет (не будет).


Трофеи и пленные.

- Вот этого толстого я знаю, - говорит Чайка, - он брал как-то.
- Чё с Чингизом?
- В ауте. Его этот проводом оглушил.
- Чингиз! Чингиз, блядь! – Вовчик приподнимает завалившегося набок Чингиза, трясёт его.
- Я же тебе говорю – он в глухом ауте. Как мешок упал. Жирный у него всё вытащил из карманов – филки, ганж. И печатку снял.

Вовчик некоторое время думает, под верещание телефона переводя взгляд то на сдавленно всхлипывающего на полу Лося, который нежно ощупывает ушибленную промежность (определился, наконец), то на полностью деморализованного Колоба, вяло возящегося ниц. Телефон внезапно замолкает, а Вовчик говорит:

- Короче… Как они в хату попали?
- Мультик, сучара, навёл. С его номера скинули, я думала он и вышла. Тут эти двое и…
- Вот же Мультик педрила блядь. Урою нахуй. Ладно, с этим позже разберёмся. Чингиз их видел?
- Да. Толстый его разбудил, перед тем, как выхлестнуть.
- Это хорошо бля, что он их видел… Это очень нахуй хорошо. Тогда слушай, расклад такой. Этих двоих щас отпускаем. Короче, Чингиз забрал у нас денег за неделю. Плюс принёс хмурого на две недели вперёд. Так? Так. Это всё получается наш чистый трофей. А чучмекам скажем, что эти выморозки всё забрали. Мы не при делах. Косяк на Чингизе, что упоролся как свинья, и отпора залётным не предоставил. Заебись поднимем за перенесённый стресс. До кучи можно и видеонаблюдение с них сторговать. Давно вопрос стоит.
- А эти?
- Отпустим. Если даже их потом выпасут, и они будут говорить, что не взяли ничего, то им всё равно хуй кто поверит. Да, гнида? (это оживающему Лосю).

Лось, пришедщий в себя настолько, что даже занял позу «уверенный партер», сипит с пола:

- Наверное… Ну так мы это… Пойдём тогда? Раз так удачно всё получилось (Лосю очень не хочется встречаться с Викиной крышей). Мультик кстати не наводил на вас. Хули наводить, когда и так все знают, что точка раскрученная. Не сливайте его чурбанам. Скажите, что она мусор пошла выносить, и тут мы. Мультик не при делах вообще.
- Слышь ты, советчик хуев. Подбирай своего друга и уёбывайте нахуй. Ещё раз сунетесь сюда – в натуре похороню. Чуркину печатку можете себе оставить. Типа бонус.
- Спасибо, не надо, - Лось тормошит тихо мычащего, Колоба, достаёт у того из карманов нажитое непосильным кидаловом – деньги, ганж, печатку. Протягивает Вовчику, тот забирает.
А Колоб всё никак не может прийти (или хотя бы приползти) в себя. Потрясение мозга. Лось продолжает трясти его:
- Вставай, слышь? Вставай, Лёш. Уходим.

Колоб глухо мычит, с трудом встаёт на податливые ноги, тяжко облокотившись на Лося. Взгляд томный и расфокусированный. С виска сочится красное. Смотрит почему-то на Чингиза.

- Уёбывайте резче. И это… Маленький совет: на районе с месяц не светитесь. Мусора с чебуреками в близких, так что слотОшат только в путь.
- Слышь, может хоть маленько откинешь нам, а? Поднял-то ты нехило…
- Скройся нахуй, мразота. И волыну свою беспонтовую забери.
- Ну ганж хотя бы оставь…
- Иди нахуй сказал, не вгоняй меня в депрессию.

Налётчики уходят. Вовчик подходит к Чингизу, и сильно бьёт его кулаком в левый глаз, который мгновенно заплывает тёмной (даже на фоне смуглой кожи) гематомой.

- Давно хотел это сделать. А тут такой удобный случай. Короче, солнышко, щас звонишь чуркам, и говоришь, что тут кидалово, вся хуйня. А я пойду, всё в подьезде сныкаю, и подойду.

Как только Вовчик выходит в подьезд, дверь в смежную комнату открывается, и показываетя Мишка.

- Викуль, а это… Извини, если напрягаю, но это…есть чё пожрать? – и принюхавшись, - А чем это у вас так пахнет? Аж глаза режет.

«Миш…» вдруг неожиданно захотелось сказать ей «Забери меня отсюда пожалуйста, а». И слёзы наполнили (бы) её очи роковые, а весенний ветер всё пытался (бы) их высушить, а Мишка сказал (бы): «Конечно, сестрёнка, собирайся».
Но куда тут нахуй уже уедешь. Перекумаривать даже неохота и начинать.

И она скучным голосом произнесла:

- Там пельмени есть в морозилке. Только ты их понюхай, перед тем, как варить начнёшь. Они дАвние. Я бы сама сварила, но вот-вот люди должны по делу подьехать. Так что ты уж сам.
- Ладно, - говорит Мишка, и, косясь на начинающего по-нерусски постанывать Чингиза, идёт на кухню.

В подьезде Вовчик насыпает себе на тыльную часть кисти горку белого безмолвия (по ноздре, некогда варить), шумно всё это втягивает носом. Затем в щитке прячет пакет, и напевая идёт домой. Наконец-то камаз с пряниками перевернулся и на его улице. Ум, граждане.

В двух кварталах оттуда, в однокомнатной халупе, Лось носится по комнате, сшибая стулья и сгребая свои и Колоба вещи в дорожную сумку. Сам Колоб, бледно-зелёный, молча сидит в кресле.

На кухне Мишка, подозрительно нюхает бесформенный ком братски смёрзшихся пельменей. Хуйнёй какой-то пахнут.

Из комнаты доносится негромкий голос Вики – разговаривает с кем-то по телефону и на этом фоне слышно тихое бормотание подбитого Чингиза и песня про белую лаванду..

Из открытого окна доносится детский смех. Всё нормально, всё хорошо. Весна.

udaff.com