Бормотание телевизора с трудом проникало сквозь полудрёму. Я всегда так засыпаю: ставлю на таймер и плавно меняю реальность на сон. Не отвык от погремушки, наверное.
Трель телефона в такие моменты звучит пиздопротивно и весьма раздражает. Если учесть, что мне начал сниться сон, в котором в составе сборной России я играю левого полузащитника и забиваю хорватам единственный гол, то телефон вообще подлежал уничтожению с последующим обсыванием останков.

Гундося привычное «ёбанаврот», я поднялся с кровати и побрёл к телефону. Не разбивать его, разумеется, а поговорить, по возможности вежливо, с тем мудаком, который меня вздрочнул.
Мудаком оказался мой давнишний закадыка Толик. Правда, в последнее время он куда-то пропал.
- Здорово, Жень, - голос Анатолия звучал глухо и напряжённо, - чего делаешь?
Точно я не знал, сколько времени, но за полночь полюбому: я же только в одиннадцать домой пришёл.
- Доброй ночи, Толян. Чего делаю, спрашиваешь? Ну, обычно в это время люди либо спят, либо ебут женщин. А я с тобой, распиздяем, беседую.
Толик посопел несколько секунд в трубку и ёбнул:
- А я в это время жену уже не ебу.
- А как же! – Радостно воскликнул я. – Толик, я сказал «женщин» а не «жён». Чувствуешь разницу? У жён к этому времени наступает отсроченная усталость после работы и начинает болеть голова. Ты чего звонишь-то, «ночная птица»? О чём звонит…ночная птица… – напел я.
Толик ещё немного посопел и хрипло выдавил:
- Жень, пересечься надо, дело есть. Срочно. К тебе можно зарулить?
Ну уж нахуй! Что бы мне на утро соседи по коммуналке мозги ебли? «Шляются ночами всякие - водку пьют- куда участковый смотрит – лампочки твоя очередь менять – грязь в коридоре». Да ещё мыло из мести спиздят. У меня всегда хорошее мыло, хуйню не покупаю. У них что? Говно, а не мыло. От хозяйственного только цветом отличается. А у меня мыло хорошее, спиздят в охотку, а местью просто оправдаются сами перед собой.
- Нет, ко мне нельзя. Соседи болеют, - «на голову» отметил я про себя, - тебе что, действительно срочняк? Или водки не с кем выпить?
- Поговорить надо. Дело важное.

***
Маленький уютный спортбар на Варшавке, где мы пересеклись, был погружен в полудрёму. Футбола не было, а посему посетителей тоже. Бармен отформатировал сонные глаза до размера дна пивной кружки, когда, как адское порождение ночи, в бар ввалилось два молчаливых человека. Один был раздражён, это я, разумеется, другой задумчив.
Заказав водки, лимона и пива (ну не кофе же пить), мы присели за столик.
- Ну рассказывай, Толик, - бодро сказал я, поворачивая кружку вокруг оси. Я всегда выбираю, с какого края пить, это очень важно, - надеюсь, ты меня сюда вытащил не для того, что бы рассказать, какую-нибудь ерунду, типо «я её люблю, а она мне не даёт» или «а Светка от меня залетела. Точно от меня, она клялась».
При фразе «Светка залетела», Анатолий заметно вздрогнул.
- Да нет Жень. Всё гораздо серьёзнее. Ты книжки часто читаешь?
- Случается, ага. Продолжай.
- Вот и я. Только вот уже месяц скоро, как меня колбасит.
- Хорошая трава, ну что же? – ухмыльнулся я.
- Да причём тут трава!? – Толик повёл себя нервно. Даже бармен проснулся и стал греть уши. – В реале колбасит, по жизни! Понимаешь?
- Если честно, то нет, - удивлённо протянул я, - поясни.
- Всё началось месяц назад, с Мураками….

История действительно была странная. Если бы это был частный случай, то посмеялись бы и забыли. Но тут прослеживалась система.
Началось всё с «Дневник заводной птицы», Мураками. Как только он дочитал роман, то по дороге с работы ёбнулся в какой-то колодец и просидел в нём два дня. Был вечер пятницы, на работе его не хватились, а жена решила, что ушёл в загул (она очень спокойно смотрела на это, так как самостоятельно с сексуальной активностью мужа просто не справлялась). Вытащили его какие-то ремонтники. Подойдя к зеркалу умыться, Анатолий обнаружил у себя на лице странной пятно, которое, в прочем, сразу же пропало, как только он принялся читать очередную книгу.

А очередной книгой был сборник Марка Твена. Только он дошёл до рассказа «Как я редактировал сельскохозяйственную газету», как тут же начался пиздец и ужос. Он работал в редакции. Клиенты повалили гуртом, но не для того, что бы сделать заказ, а для того, что бы ткнуть его носом в очередной косяк. Причём количество косяков было поразительно: он умудрялся объебаться на ровном месте.

Прекратилось это, как и в первый раз, с началом чтения очередной книги. А это был Пелевин, «Жёлтая Стрела». На этом месте рассказа я невольно сжался. И не зря. Дело в том, что Толик зачастую ездил на дачу на электричке. Как он объяснял, что любит в пути пиво пить, а это невозможно за рулём. Короче, возвращался поздно вечером в воскресенье домой, и какая-то гопота треснула его по голове, вытряхнула, как Буратино, и вышвырнула в окно. Славу Богу, скорость была невелика. Книжку же он проебал как раз в этой электричке.

Но Анатолий не сдался после трёх случаев, которые явно указывали на жизненную несрастуху. Отлеживаясь дома, он заскучал, и взял в руки книгу. Неожиданностей он не ждал от русской классики, посему с удовольствием взял «Подросток» Достоевского. Где-то на прочтении двадцатой страницы, ему позвонила сестра. Имя ей было Света. И она поведала, что вот уже на втором месяце, а производитель, мудило такое, повязался с чеченцами по реализации качественного, но всё-таки контрафактного продукта Чечни: доллара США. В скором времени Сергей (на этом месте Толик прошептал «Князь Серёжа, блядь») имел серьёзные разногласия с поставщиками, и, однажды внимательно выслушав расхожий аргумент «я тэбя убью, баран», не нашёл ничего лучшего, как явиться с повинной.

- А сейчас я читаю Стру…- Анатолию не дал договорить грохот на улице. Звук был похож на звон лопнувшей струны. Правда, если эта струна с телеграфный столб диаметром.
Я посмотрел в окно, и обмяк: между кафе и дорогой стояло дерево. Огромное дерево. Освещение Варшавского шоссе позволяло его хорошенько рассмотреть. Но я не стал, ибо отвлекли: что-то наподобие молнии ёбнуло в стол, за которым мы сидели.
- Можешь не продолжать, догадался, - вылезая из под стола и стряхивая копоть с ушей проговорил я – «За миллиард лет до конца света»?
Я оглядел побоище: рюмки и кружки смело к ебеням, на блюдечке сиротливо ютился пожаренный лимончик. На лацкане моей ветровки дымилась небольшая дырка. Я расстроился: ветровка была совсем новая, да и необычна гибель её, ведь она пропала до того, как её спиздили говнюки - соседи. Я перевёл взгляд на этого еблана и вкрадчиво спросил:
- А на хуя ты эту книжку-то взял? А? Ты же содержание знаешь.
- Ну… нравится…. – неуверенно пробормотал Толик.
- Ага, понятно. Решил, что высший разум для начала комплект ништяков предложит в качестве компенсации за отказ от диссертации? Ну и как тебе ништяки? В паху не жмут? А? Блядь, ветровка с тебя. – Я успокоился постепенно и добавил – Кроме того, не помню, что бы ты диссертацию писал.
- Пишу. – Виновато буркнул Толик.
- Ёбаный стыд! Какие новости! Позвольте узнать