- ты, конечно, много интересного проебал.
митя приложился к лонгайленду.
- вишня застрял головой в писсуаре, толстый наблевал в сумку ане тимощук, а бонч-бруевич отпиздил таубкина за то, что он ему в пятом классе учебник литературы хуями изрисовал. бонч-бруевич теперь писатель, а таубкин - художник.
костя вздрогнул. митя рассказывал о пьянке с одноклассниками по случаю двадцатилетия выпуска, на которую костя не попал. за день до мероприятия начальство отправило его на переговоры в чебаркуль.
- ну надо же. а что бонч-бруевич написал?
- роман о своем отце. посмотри на "озоне". "ради красного словца" называется.
- а верещагин был?
- верещагин в прошлом году в багдадском диснейленде на "американских горках" подорвался.
- господи.
- помнишь, он любил песню "life is a roller coaster"?
- бля.
- пальчикова тоже больше нет.
- а с ним что?
- подавился кошачьими консервами.
официантка принесла чистую пепельницу.
- вам лонгайленд повторить?
- да. и еще принесите нам две водки, пожалуйста.
пока митя выбирал водку, костя вспомнил, как в одиннадцатом классе пальчиков предлагал ему минет ("пойми, егорушкин, я в отличие от баб, знаю, как это нужно делать"). несмотря на железную аргументацию, костя от минета отказался. в отличие от бонча-бруевича, который потом на каждом углу говорил: "я не пидарас, просто мне было одиноко".
- ой, а машка чередниченко это вообще пиздец! я слышал, что она теперь всем дает, но и представить не мог, насколько всем. ее сначала токарев выебал, потом марсуладзе, потом охранник, а потом и григорьева еще.
- что, прямо там?!
- ну да. в туалете кафе "уздечка".
маша чередниченко была костиной школьной любовью. он ухаживал за ней несколько лет, но взаимности не добился.
- а ты?
- я - нет. я дашке мишкиной из параллельного класса пристроил.
- погоди, эта которая на барсука была похожа?
- она с годами лучше стала. теперь она похожа на красивого барсука.
официантка вернулась с водкой.
- спасибо.
- пожалуйста.
официантка улыбнулась мите и расправила грудь. митя был хорош собой. проблем с бабами у него не было с начальной школы.
- да, весело. а я вот, чувак, уже два года не трахался.
митя вытаращил глаза.
- два года?! ты серьезно?!
- ага.
- блядь, ну ты даешь! я бы и двух месяцев не продержался! сбрендил бы, наверное, и собаку свою выебал!
- хорошо, что у меня нет собаки.
митя запрокинул голову и расхохотался. костя поднял рюмку.
- ладно, давай. не чокаясь. за пальчикова с верещагиным.

костя бросил в стакан две таблетки аспирина. на канале "культура" малоизвестный писатель балалайкин спорил с малоизвестным литературным критиком подзоровой.
- у меня в отличие от вас, максим, со вкусом все в порядке!
- почему бы вам тогда не стать писателем?
- потому что я, опять же в отличие от вас, читала пришвина и паустовского!
- бог ты мой!
- нет, максим. "бог ты мой" это то, что вы пишете. вот например... сейчас... секунду... вот! "сколько сперматозоидов в одном кубическом сантиметре спермы? пять, десять миллионов? вне всякого сомнения, женщина - самый страшный монстр на земле, рядом с которым, дорогие инопланетяне, годзилла покажется вам правозащитником. ибо за всего один сеанс орального секса она может проглотить мегаполис". спасибо хотя бы за то, что вы написали "женщина", а не "баба".
- да ну не читайте вы этого, господи! ну есть же донцова для быдла и гришковец для быдла с претензией!
- вы считаете меня быдлом, максим?!
- я считаю вас дурой, марина!
- меня зовут наталья!
- простите великодушно! я считаю вас дурой, наталья!
костя выключил телевизор, принял душ, оделся и пошел за сигаретами.

- экстра-лайтс нету. есть экстра-экстра-экстра-лайтс.
- давайте экстра-экстра-лайтс.
- экстра-экстра-лайтс тоже нету. я же говорю, есть экстра-экстра-экстра-лайтс.
- окей.
- что?
- хорошо.
продавщица полезла под прилавок. проходящий мимо грузчик не удержался и ущипнул ее за жопу.
- ой, ну анзор, ну опять! хи-хи-хи-хи-хи!
костя вышел на улицу и закурил. на газоне перед магазином трахались воробьи. костя выбросил сигарету, достал телефон и набрал номер.
- алло!
- маша?
- да.
- привет. это костя егорушкин. мы учились с тобой в одном классе.

он хорошо помнил этот двор. и этот подъезд. и эту вечнозеленую скамейку. сколько раз он провожал машу чередниченко до дома, сколько раз стоял у ее дверей, не решаясь зайти, сколько раз его пиздили местные гопники за томик бодлера в руках! теперь на скамейке сидел восторженный юный дрищ с книжкой мураками. за последние два десятилетия литературные пристрастия влюбленных малолеток поменялись. у пришвина с паустовским снова появился шанс.
костя взял цветы подмышку и набрал на домофоне "012".
- да.
- маш, это костя.
- ага, выхожу.
через сорок минут она вышла.
- привет! а ты совсем не изменился!
- привет. ты тоже.
то, что в шестнадцать называется взаимной ложью, к сорока становится правилом хорошего тона.

маша вставила ключ в квартирную дверь.
- ну что ж, кость, рада была повидаться. не пропадай.
костя уперся рукой в стену. за три часа, проведенных с машей в баре "саддам и ева", он успел порядком наебениться. семь маргарит лишили его устойчивости, но взамен придали экстра-уверенности. экстра-экстра-уверенности.
- это все?
маша изобразила замешательство.
- ну да.
- и ты не пригласишь меня на кофе или что там у тебя есть?
- кость, мне завтра на работу.
- завтра воскресенье.
- я работаю по воскресеньям.
костя задумался. будь он трезв, он пожелал бы маше спокойной ночи и пошел домой. но он был пьян, и ему было нечего терять.
- слушай, я снова чувствую себя школьником. в самом плохом смысле этого слова. ты отшиваешь меня так же, как двадцать лет назад, но ведь за это время многое изменилось. подростки теперь читают мураками, а ты даешь всем подряд. охранникам, дворникам, футболистам, педерастам, марсуладзе - всем!
- костя...
- всем кроме меня! чем я хуже?! я что, такой страшный?! в чем проблема, маш?! объясни мне, сорокалетнему мудаку!
маша опустила глаза.
- или мне нужно всю жизнь за тобой бегать?! у меня ж скоро хуй стоять перестанет!
маша резко выдохнула и распахнула дверь.
- заходи.
они встали в прихожей. маша бросила цветы на галошницу.
- когда я оглядываюсь на свою жизнь, костя, мне хочется, чтобы она поскорее закончилась. в двадцать лет я вышла замуж, а в двадцать один развелась, потому что узнала, что он спит с моей матерью. я потеряла и мужа, и мать. в двадцать два меня выгнали из института, в двадцать три я начала пить, в двадцать четыре оказалась на улице, с двадцати пяти до двадцати восьми работала проституткой, а с двадцати восьми до тридцати работала проституткой в череповце. в тридцать я снова вышла замуж, потому что мне снова было негде жить. он бил меня и убил бы, если б не повесился. сейчас я работаю в прачечной и каждый вечер, приходя домой, закидываюсь снотворным и ложусь спать, чтобы не иметь возможности думать об этом всем. единственное мое светлое воспоминание, костя, это ты. те времена, когда ты провожал меня до дома, читал мне бодлера и пел элвиса.