в рамках одного маленького отдельно взятого городка.
В Поебени весь спирт пиздился и разливался для внутреннего потребления из одной большой цистерны при местном химзаводе. Идея была простая - залить в цистерну цианистого калия. Все синяки издохнут, а неуроды - останутся. На том и порешили.

***

- Настюха, ты же на химзаводе работаешь?
Как самый языкастый, прозондировать обстановку отправился Ади. Далеко идти не пришлось, Настя - дворник химзавода - сидела за соседним столиком.
- А хули, работаю. Тока платят мало, и вообще, вахтер Иваныч заебал, все за жопу потрогать норовит!
- Это тот, что до Берлина дошел? Он же старый…
- Старый - не старый, а один хрен у него одно на уме.
- Слушай, а хочешь мы его накажем? Скажем, ты чо, старый хрыч, на Настю нашу заришься?
Прыщавая Настя аж зарделась от удовольствия.
- Конечно хочу. И чтобы глотать не заставлял, а то я блюю от его спермы.
- Да без базару! Тока услуга за услуга, добро?
И Ади развел Настюху залить отравы в цистерну.
- Это бля, охуенная шняга, Гырбалайф. От него мужики получают кайф, если им палец засунуть в жопу.
Настя представила, как она ебет пальцем в жопу Иваныча.
- Гы-гы-гы… Хорошо, Адик, я все сделаю.

***

Короче, все прошло как по маслу. Настюха не подвела. Она и стала первой жертвой, оставив каплю "Гырбалайфа" для себя и Иваныча.
Пацаны не учли одного. Спирт добавлялся и в пиво тоже. А потому в страшных судорогах умерли не только почти все уроды, но и трое из четверых участников бойцовского клуба. Умбро в тот день пил минералку.
- И нихуя не Спартак - чемпион! Них-хуя! - думал про себя Умбро, покидая устланное посиневшими трупами питейное заведение под названием "Скромные люди".

***

Над пустынной улицей в раз ставшего мертвым городка раздавалось победоносное:
- Сине-бело-голубые! Хей! Хей! Сине-бело-голубые! Хей! Хей!
Это пел Умбро. На лице его сияла улыбка.
Услышавший это вечно-трезвый дядя Миша подумал: "Педерасты! Педерасты захватили город!"

udaff.com