Можно сколько угодно петь дифирамбы различным видам транспорта, но более логически законченной и совершенной машины чем асфальтоукладочный каток вы ни за что не найдете. В любую погоду суровая машина, пожирая немереное количество соляры, давит и давит и ей абсолютно похуй на качество соляры и на то что давить. А задуманное отсутствие педали тормоза по экстриму ставит ее в ряд с такими машинами как Ламборджини Диабло или Горбатый Запожопец.

…Водитель четверого класса Семен Бельмо с наслаждением отдыхал с поллитровкой “московской” в тени дикого полузасохшего тополя. Его доброе лицо питекантропа выражало крайнюю степень удовлетворения так удачно сложившейся жизнью.Примитивные житейские радости — возможнось пить водку на работе, полдня жрать и справлять нужду на рабочем месте — что еще нужно рабочему человеку.
Огромный бутерброд с салом и чесночком, жирная костромская селедочка, сопливенькие бздуйские огурчики – один за другим эти продукты отправляли в рот проасфальтированные мужественные руки профессионального катОчника. Вокруг пели райские птицы и яростно пахли говном взопревающие черноземы. Словом идиллия была полная — на все 100%.

А дома апогей — там ждет теплая, приятно потная от трудов над вечерним ужином жена суетливо подставляющая закалившиеся горшочки в русскую печь
Ну как тут жизнь не полюбить — мыслей даже о том чтобы с ней расстаться возникать было не должно.

Работал и кушал Семен в одиночестве — сегодня ему надо было заасфальтировать всего лишь небольшой участок на холме — положить десятиметровую заплатку на глубокую выбоину. Деньги на асфальтовые работы выделялись неким бизнесменом Пихлощековым, искренне заинтересованным в качестве дорожного покрытия на холме.Предприимчивый бизнесмен закупил теремок в живописном селе и теперь стремился обеспечить комфортный подьезд многочисленных джипов к своему домику…………………………………………………… Перед тем как свалить с места работ, рослый бригадир Митрич похлопал Семена по плечу – сказал “лопатой сам разбросаешь и укатаешь по быстрому – на все про все целый день”. “А у меня, Сеня — запара полная — с народом общаться буду — оправдался бригадир хитро закосил глазом и ушел вниз в село.Поскольку положить заплатку было делом часа-другого, а общего времени было полно то и для обедования у Семена была хуева прорва, чем он в полной мере и пользовался.

Светлые и радостные размышления обедающего Семена прервал резкий неприятный звонок мобильника из фильма “Бригада”.
— Лох ты Сеня – быдло и лох – весело вещал в трубке знакомый бодрый голос жены Маринки.
Никогда не умел копейку лишнюю заработать — голота приблудная — вынести не можешь, спиздить, бля, накрайняк. “НЕ умею красть, понимаете ли — кривлялся голос в трубке.
— Умные катОчники несут все в дом — полные закрома набили битумом — лишнюю солярку тоннами в подвалы упаковали. А ты Сеня – забитое ссыкло и полный неудачник по жизни. Как был нищим так и останешься до гробовой доски.А потому что глупый и дремучий ты человек с неудачной генетикой.
То ли дело Митрич — бригадир твой – дом себе выстроил на неучтенных смазочных; джип японский — за спижженый щебень приобрел…
— Кстати он сейчас тут и учти Семен — мЫ ОЧЕНЬ НЕПЛОХО проводим с ним время.
Далее послышались игривые стоны и невнятные звуки сексуальной прелюдии “потерпи митрич — доешь сначала” — где-то в глубине послышался задорный голос его жены.

С куском рыбы, застывшем в углу рта, Семен в полном ахуе слушал мобильник и никак не мог поверить что это не ошиблись номером.
Однако ошибки быть не могло — это говорила его добрая, располневшая от вареников жена с мягкими покорными чертами лица и уютной крестьянской грудью. На той стороне смеющийся голос снова затараторил в мобилу:
— А вот в постели Семен ты и вовсе хуже всех.Полный и беспонтовый деревянный буратинка. Даже хуже карлика — тракториста. Да что там говорить – ты и сам все знаешь. Даю трубку Митричу — уж он о знает толк в таких делах… Прожуй курочку, Митрич — обратился к невидимому бригадиру женин голос.Некоторое время в трубке что-то оглушительно и жирно чмокало,квакало и рыгало. Становилось ясно что подлый бригадир в данный момент воровал вечерний ужин у тяжело работающего на холме человека. Потом мокротно прокашлявшись, трубку заполнил голос бригадира, которого он видел полчаса назад, голос человека, которому он безгранично доверял.
— Дурак ты, Семен и жену свою не ценишь. В трубке раздался сосущий звук обгладываемой куриной кости, а затем горловое хлюпанье выпиваемого алкоголя. Совершив ритуальную отрыжку, подлый бригадир продолжил увещевать застывшего как статуя Семена:
— Понимаешь – к каждому женскому телу разумный подход нужен. Места укромные ейные знать надо, как нажать, куда поцеловать, с какой силой сжать сиську. Спрошу тебя, Сеня, прямо — ты когда нибудь целовал в срамную пиздюдину свою жену. Нет? А она это любит между прочим. Хо-хо-хо…

Вслед за этим в трубке что-то хрюкнуло, затрещало — противный женский голос выплюнул какую-то фразу и все стихло.

Некоторое время Семен соображал, допивая ядреную водку и, наконец, принял единственно правильное решение. А именно – долго и с наслаждением поссал — думать сразу стало легче.
“В таках случаях убивают насмерть…эх Маринка что ты натворила” – хладнокровно подумал каточник застегивая руками ширинку.

На ватных негнущихся ногах, тяжело пошатываясь от водки и состояния аффекта, он подошел к верному катку, замершему на обочине. Семен обошел его, пощупал, ударил ногой по переднему валику. Немецкие подшипники, поставленные на прошлой неделе, держали хорошо и надежно.
— Не подведи, родной, — тихо сказал Семен и поцеловал послушную машину в желтый замбрызганный битумом бок.Каток словно вздрогнул и ответил хозяину покорным молчаливым согласием.

Легко запрыгнув на водительское место, Семен привел асфальтоукладчик в боевую готовность. Ровно заурчал мощный мотор, вскормленный отборной кемеровской соляркой. Нахлобучив покрытую бетоном кепку, Семен сморкнулся под нос, а потом вытер это ладонью.

“Хорошо мы с тобой поработали – пришло время поработать еще лучше” — тихо подумал Семен, трогая обмотанные изолентой рычаги. Перед его глазами бесконечной лентой замелькали раздвинуые молочно — белые ноги блядицы — жены. Ноги как ножницы бесстыдно то смыкалИсь, то размыкались перед задубевшим от спирта телом подлого бригадира.
— Поехали — сказал вслух Семен и резко дернул рычаг вперед. Взревели проснувшиеся лошадиные силы и мощный каток медленно сдвинулся с места.

Возбужденный каточник уверенно направлял машину с ровной плоскости под горку.
Несмотря на помутившиеся от ревности мозги, мысли Семена текли ровно и спокойно — он точно знал что “месть это блюдо которое нужно подавать холодным”.
“— … и обоих – в мясо — спокойно заканчивал мысль Семен. Из жены ему представлялись истекающие салом котлеты по-киевски, а раздавленного бригадира он ассоциировал с жесткой холодной отбивной. Поскольку Семен только что поел, то от этих мыслей слюнки у него даже не потекли — Каток неуклонно набирал скорость.

Дело в том, что