прямиком под горкой, в полукилометре от окончания спуска дороги, в конце улицы находился покосившийся домишка нашего героя. Именно туда и мечтал направить неистово разогнавшуюся машину наш герой Семен Бельмо. Он уже хорошо представлял перед глазами такую картину: каток пробивает насквозь тонкое стекло веранды, врывается в переднюю, сметает нахер стену спальни – тут обрушивается крыша и, в момент, когда лицо бригадира искажается сладострастным оргазмом — каток давит его голую жопу. Рычанье полураздавленного бригадира смешивается с истошными воплями обосравшейся о ужаса Маринки. А вымазананый штукатуркой Семен с дико хохочущим лицом раскатывает любовниЧков на контурные карты…

Десятитонный каток уверенно набирал скорость — его почти не трясло — новые подшипники работали ДЕЙСТВИТЕЛЬНО великолепно.
Грезы ревнивого каточника о грядущей расправе были прерваны замаячившим впереди назойливым темным пятном. Пятно быстро увеличивалось в размерах,постепенно приобретая понятные взору очертания. Прямо впереди, под набравшимим достаточную скорость катком, образовалась долговязая фигура бегущей старухи в черном трико. Быстро перебирая клюкой, старушка пыталась оторваться от несущегося катка, совершенно не предполагая, что можно просто свернуть с дороги. Мало того, несчастная женщина успевала, вовсю, материться через плечо:
— Где попало, ебланы разьездились, блять — орала на ходу сумасшедшая старуха, пытаясь показать каточнику неприличный жест.
“Почтальонша наша, Аннушка — чего ж не уйдет падла с дороги” — пронеслось в голове у водителя. Семен пожал немытыми плечами и надбавил газу — здесь сразу надо сказать что уже было пох надбавлять — каток катился вниз сам со скоростью около пятидесяти км в час.

Из этого следует, что бегущая впереди старушка, несмотря на почтенный возраст, набрала не меньшую крейсерскую скорость. Сказывались чемпионские 50-е годы, когда наша бабушка — спринтер на раз обгоняла опытную кенийскую спортсменку на дистанции 500м. Правда сейчас ей немного мешала болтыхающаяся в авоське громадная бутыль с подсолнечным маслом.“Аннушка, масло… аннушка — масло – где то уже это было” — билась как птица в клетке настойчивая мысль в воспалившихся мозгах питеканропа Семена.

Словно услышав мысли каточника, старуха решила скинуть балласт и отпустила из руки авоську с трехлитровой бутылью.
— “Аннушка УЖЕ разлила масло” – пронеслось где-то на задворках сознания каточника.Резко вывернув руль Семен попытался избежать столкновения с маслянистой жидкостью, однако это ему не удалось.

Каток занесло, он боком ударил старуху в плечо, раздавил ей ногу и вынесся на прилегающую неасфальтированную дорогу, ведущую в сторону от основного пути.
С треском ломая подвернувшиеся под бетонную вертушку низкорослые деревья, каток, не сбавляя скорости, несся по земляному склону. Периодические взвизгивания, намотанные на вертушку перья, вспархивания и мокрые шлепки означали, что в этих местах паслась различная домашняя худоба, оказавшаяся в ненужное время в ненужном месте.
— Ебать-тарахтеть, — безумно орал трясущийся катОчник выбивая зубами замысловатые трели.
Впереди показалась высокая двухметровая ограда из массивного качесвенного кирпича
— ну, вот и все бля — пиздец котенку — последние мысли проносились в голове Семена.

Каток с грохотом врезался в огралду и пробил полумеровую толщу насквозь Забетонированное тело Семена прошло через ограду хорошо, а вот голова не выдержала и отвалилась.А руки хорошо знавшие свое дело продолжали уверенно крутить баранку.
— зато Маринку не убил- пусть она счастливо живет там с этим старым паскудником – проносилось в остывающих мозгах головы великодушного каточника…

…За огорожей из красного кирпича можно было наблюдать поистине идиллическую картинку, будто срисованную с обложки глянцевого журнала.
Было очень много реликтовых деревьев и густых кустов где можно было посрать без опасности быть увиденным. Повсюду, в кустах беспокойно порхали квадратные телохранители в малиновых пиджаках и белых шортах, с завитками радионаушников в ушах. Судя по кирпичным рубленым лицам, сломанным носам и отсутствию передних зубов — это были настоящие профессионалы.”Первый первый – я седьмой – у сорокового все в порядке – тридцатый пошел посрать — хозяин еще жив у него все в порядке”— слышались переговоры в радиоэфире.

…В середине композиции, за полтораста метров от ограды находился знаный терем безумной формы из красного кирпича, на фоне терема, как и положено глянцевому журналу, находился бассейн с абсолютно голубою водой. Около бассейна, в уютных полосатых жезлонгах лежали разморенные от жары, полностью голые люди — обрюзгший до предела стопятидесятикилограммовый человек с кубинской сигарой и девушка с гладко выстриженными лобковыми волосами. Первым, как вы понимаете, был владелец терема, самолично бизнесмен Пихлощеков, по ходу спонсирующий укладку асфальта на холме, а вторым была дорогая валютная проститука из Житомира. Бизнесмен попыхивал сигарой, периодически вытирая пепел с круглого вспотевшего брюха, а проститутка старательно намазывала скрипящую силиконовую грудь кремом от угревой сыпи.

Рядом с отдыхающими в траве, под ногами, валялся огромный, распухший от бесконечного переедания и удаления мужских органов, ротвейлер. Собако рыгал черной икрой, не в силах более впихнуть в себя хотя бы еще немного этой омерзительной дряни. Слезящиеся глаза ротвейлера были полны тоски и невыразимой печали. Неподалеку были видны нарыганные кучки дорогого балыка, устриц и сухой колбасы — судя по всему несчастной собаке нормальной еды не давали.

Внезапно за оградой раздался нарастающий шум. Быстро запорхали перепуганные телохранители – смотрящий с дерева что-то закричал и вместе с биноклем наебнулся с дерева. Шум нарастал — истошно кричали и хрустели раздавленные твари — в воздухе повисло апокалиптическое ощущение неизбежности…

…Cо страшным грохотом разлетелся краснокирпичный забор и в образовавшийся пролом с рычаньем влетела тяжелая машина. За рулем сидел водитель с оторванной головой, а его заскорузлые от асфальта руки продолжали неистово крутить перемотанную изолентой баранку.
— Нельзя, нельзя – кричал насмерть перепуганный Пихлощеков, словно назойливую муху отгоняя несущийся на него каток.

Кинувшийся спасать хозяина первый телохранитель превратился в пиджак с растрощенными костями — после — его тело пролетело по дуге сотню метров, сбило с ног растерявшуюся проститутку и погрузилось вместе с нею в бассейн. Последующие телохранители один за другим прыгающие под каток немного притормозили собою катящийся смертельный снаряд – однако только временно и незначительно.

Обезглавленный каточник продолжал отчаянно крутить баранку и дергать рычаги переключения скоростей. Даже после усечения головы он представлял смертельную опасность и был движим задачей крушения.

Отчаянно плюясь пожеванной кубинской сигарой, заливаясь соплями ужаса, Пихлощеков соскочил с шезлонга стал в позу Алана Чумака. Судорожно напыжившись лицом, он сделал катку запрещающий жест остановки. Маленький