застонал, при этом ударив себя по лицу дабы придать моим стонам больше значимости. Отец Сергий прервал свою речь и посмотрел на меня, "Что с Вами? Вас что-то тревожит?" - прошептал он. Алтарь за его спиной начал вращаться. К слову сказать, алтарь был изготовлен по Олиному заказу, и представлял собой картину "Тайная Вчеря" на которой четырьмя из двенадцати апостолов были изображены Keith Richards, Ronny Wood, Mick Jagger и Charlie Watts из Роллинг Стоунз. Я услышал как мой голос сказал "Да", и я согласился с ним. "Меня тревожит эта свадьба, вот что меня тревожит" - продолжил мой голос и я снова был с ним согласен. "В каком смысле?" спросили оба священника хором и чуть нараспев. Лицо Алексея стало похоже на штормовое предупреждение, Оля тоже попыталась придасть своему лицу столь же суровое выражение, но у нее этого не вышло, поскольку в глазах ее была усмешка, заметная только мне.

"Я против этой свадьбы. Все дело в Алексее" - сказал я. На галерке ктото зааплодировал. Со стороны родственников послышались вздохи и возгласы негодования. Алексей издал в мой адрес угрожающее рычание, и в этот момент я все вспомнил. Я вспомнил Алексея и себя в более юном возрасте, и еще четырех молодых людей, которые так же как и мы ухаживали за Олей. Я вспомнил, как нас обзывали "Олиным выводком" и "Олиными хвостами", я вспомнил, что Оля всегда говорила, что из всех шестерых она видела своего будущего мужа именно во мне. Еще я вспомнил о том, как в какой-то момент моя жизнь разрушилась и я пал; пал настолько низко, что был не в состоянии осознать насколько низко я пал. И тогда я наконец осознал, почему сейчас я стою и смотрю именно на Алексея, почему это оказался именно он, почему я смотрю на именно на этого идиота, на надежное и по праву заслуживающее доверие ничтожество, чья посредственная и средних способностей, таких же как и он сам, судьба и удача теперь поставила его выше всех его когда-то соперников, и кто самое главное был настолько предан и лоялен, что даже не позволил бы себе подозревать Олю в каких-либо пригрешениях и неверности. Конечно же логика вещей не допускала иного хода событий.

"Все дело в Алексее," - сказал я, почувствовав под ногами почву, "Я против этой свадьбы, потому что Алексей мудофлон". Тишина. Три или четыре мужских смешка, прерванные суровыми взглядами их спутниц, и один женский, не прерванный никем. Снова возгласы негодования. Отец Сергий качающий головой и произносящий "Ебануться вообще". Крепкие руки волочащие меня вон. Неожиданная вспышка дневного света на улице, и я лежу на асфальте, надомной три темных на фоне солнца мужских силуэта, застлавшие собой свет, обсуждающие как именно проломить мне череп. Потом три дамы останавливающие их словами "Не надо его бить, он больной"... В конце концов они сошлись на идее накормить меня транквилизаторами

Я ничего не помню о застолье. По словам очевидцев, меня связали и заточили в одной из комнат в Олином доме. Еще говорят что пока я там лежал ко мне зашел Алексей и сказал что не держит ко мне зла и я попытался вытолкнуть его в окно (я предоставлю вам самим представить себе насколько жалко выглядела эта моя попытка). По словам Оли в какой-то момент ко мне с визитом вежливости зашла ее бабушка, и я рассказал ей о том, как однажды, когда они были в шестом классе, Оля и ее подруга использовали колбасу для того чтобы заставить бабушкиного добермана лизать им влагалища.

udaff.com