Коля шел по мрачным серым улицам города пиная грязные листья. Смерть бабушки до сих пор не укладывалась в его голове. Бабушки больше нет. Той самой бабушки, которая нянчилась с ним, читала ему на ночь детские стишки и сказки. Больше нету той заботливой доброй женщины с грустноватыми глазами, которая всегда поддерживала своего внука: помогала ему с уроками, когда он учился в школе, отдавала почти всю свою пенсию, когда он учился в институте, и с деньгами были проблемы, давала нужный совет в отношениях с женой, когда он был уже взрослым.

Коля зашел в знакомый старый дворик. На глаза навернулись слезы, которые он еще как-то мог сдержать на похоронах. Он подошел к подъезду, поздоровался со старушками, сидящими на лавочке, поднялся на 4-й этаж и встал на против простенькой деревянной двери. Николай вытер ноги о ветхий половик и достал из кармана ключи.

Квартира была точной такой как и при жизни бабушки. Все вещи были на привычных местах. Вошедший мог бы подумать, что здесь кто-то по-прежнему живет. На секунду Коля вдруг почувствовал себя маленьким мальчиком. Ему показалось, что бабушка куда-то ненадолго вышла: в булочную за свежим теплым хлебом или к соседке занять луковицу, и пройдут какие-то считанные минуты, и она вернется, немного грустно улыбнется ему и пройдет на кухню готовить обед.

Николай провел по лицу ладонью, возвращаясь в реальность. Он вошел в спальню. Старый огромный телевизор все так же был прикрыт кружевной салфеткой, мягкая кровать так же была застелена синеньким пледом, на окне по-прежнему стоял какой-то белый цветок в глиняном горшке.

Возле зеркала на стене висели детские фотографии Коли: на одной он еще младенец, на другой постарше - в садике, на третьей он уже первоклассник с пышным букетом хризантем для первой учительницы. Тут же рядом фотографии родителей и дедушки, которого Коля ни разу не видел. Бабушка говорила, что он пропал без вести во время войны.

Николай подошел к журнальному столику и машинально взял в руки газету лежавшую на нем. Газета была открыта на программе телепередач. В ней простым карандашом был обведен фильм "Девчата". Бабушка любила этот фильм. Коле стало тяжело находится в комнате. Казалось, стены и потолок вот-вот сомкнутся и раздавят его. Он бросил газету обратно на столик и неуверенным шагом прошел на кухню.

Кухня тоже была такой же как раньше: тихонько урчал холодильник, белоснежные занавески, висящие на капроновой веревочке, казалось, не пускали в дом хмурую осень, только не было того знакомого с детства запаха стряпни. Коля взглянул на большую форфоровую тарелку, стоящую на столе. В ней никогда уже не будут лежать теплые румяные пирожки, никогда пустые трехлитровые банки, стоящие в углу не наполнятся сладким вареньем, и не так уже будет пыхтеть старенький самовар...

Николай вышел на улицу. Холодный ветер издевался над беззащитными облетевшими кленами, заплевывая их холодным моросящим дождем.

"Плохо. Нет - ужасно", - пронеслось у Коли в голове. Он достал пузырек со снотворным и уставился на него. Постояв так немного, Николай невнятно пробормотал: "Я люблю тебя бабушка, но без твоей квартиры, я не смог бы рассчитаться со своими долгами. А должен я очень серьезным людям. Так что извини, ты ведь все равно была уже такой старой..."

Коля достал из кармана сигареты и спички и, закурив, побрел к себе домой.

udaff.com