немножко открыть. В комнате никого не было – Сидоренко спал всё в той же позе. Я хоть не обелался? – мелькнула у меня мысль. Затем я снова закрыл глаза и как то незаметно уснул, помучавшись пеерд этим с часок. Утром я проснулся и ночной ужас снова вскружил мне голову. Я закричал – Сидоренко, вставай! Тот пошевелился и открыл глаза – Чего орёшь? Вставай и послушай чё я тебе расскажу! Но перед тем как рассказать ему про ночное происшествие, я осмотрел доски, которыми была подпёрта дверь – они стояли в том же положении. Дубовая тяжёлая дверь, которая закрывалась изнутри на большой замок и на засов, и в которую попасть было просто нельзя, не выбивая её чем-нибудь таким же тяжёлым. Я вскочил – пошли отсюда нахуй – по дороге всё расскажу.

Судя по моему испуганному виду Сидоренко быстро вскочил и мы отталкивая друг друга выбежали на улицу. Было доброе утро и мы побежали к дома Савелия. Вломившись к нему, мы попросили чаю и я рассказал им свою историю. Сидоренко побелел и перекрестился. Савелий сказал – вот, не зря слухи ходят. Там, говорят, какая то женщина умерла оттого, что родила мёртвого ребёнка и потом она убила себя ударяясь головой о стену.

Как мы прошли эти километры до станции молча, об этом я и вспоминать не хочу. Мы постоянно оглядывались. Купив на вокзале три бутылки водки и четыре бутерброда, мы стали методично нажираться воткой. Я спохватился – чёрт, яблоки я в том доме оставил. Приехав, мастеру мы передали пьсмо от Савелия. Больше на тему старого дома мы с Сидоренко никогда не разговаривали.

Андрей Гаврилович докурил свою трубку и сказал нам, тоже притихшим – бывает и такое на свете. На сегодня всё.

(зы – основано на реальной истории. И кто это или что это было до сих пор неизвестно).

udaff.com