Сразу после окончания университета меня отправили в школу. По распределению. И ничего нельзя было поделать, блять, несмотря на то, что я три часа лизал пизду новенькой из деканата. Как потом выяснилось, она вообще ничем не могла мне помочь (а я-то еблан надеялся, что она нечаянно потрёт мои файлы или чо там, напишет. что хуё маё я инвалид, у меня всего один хуй и так далее).

Но, я был жёстко изнасилован её пиздою, что, если чесно, конечно, доставило мне громадное удовольствие, ибо пока я бомбил ей лэк - я три раза подрочил. Ну, чё - пизда была обрита как пелотка, не воняла, но ебацо не давала. Девственница была. Ну, и хуй с ней - что касается орального секса, то я её вскрыл. Да, я такой.

Вместе с тем я был очень злой. Нализавшись, значит, я довольный ушёл от неё из общаги и спокойно поехал домой на трамвае. Немного ныл язык и даже чувствовалось онемение. Я ещё тогда подумал, а не поехать ли мне к зубному, потому что наркоз мне делать нельзя, а тут такое. Денег на кармане у меня не оказалось, поэтому я просто поехал домой.

Всё шло как обычно - последние месяцы учёбы, и вот вроде уже должно быть похуй на всё, а нихуя. Начинаешь сам себе втирать под одеялом - пиздец, надо сделать последний рывок, ведь уже мало осталось, не зря пять лет мозги ебали и бла бла бла. Такими вот примитивными уговорами я-таки заставил себя доучиться, и получил этот ебучий срако-ёбаный диплом синего цвета. Но когда речь зашла о распределении я сидел себе и подпускал газы, читая порнографический журнал на галёрке.

Услышав свою фамилию я по привычке встал - Соловей, посёлок Белокаменный...всё остальное я слышал как сквозь пелену сгущёнки. Вообще было такое ощущение, что кто-то линул мне в ебало тазик сгущёнки и дал в ухо толстой ногой. Я сразу подумал, что накрылось моё рабочее место, которое мне предложил мой друг - работать манагером в туристической компании его матери с приличной для меня зарплатой...

Потом был скандал - я подловил эту сволочь после работы и спросил у неё чё за хуйня! Она отнекивалась, говорила что сделала всё что могла...Пиздить я её не стал по понятным причинам, но на пальто ей харкнул жёлтой соплёй - пусть ей тоже будет обидно...

Приехав на место - я сильно охуел. В деревне я был очень давно, когда ещё был маленькой задорной залупкой, резво бегающей по траве босиком, наступая в куриное говно. Тогда мне было насрать на это, а сейчас я обосрался от увиденного. Посёлок - звучало гордо, пока я на электричке хуярил на место моей работы. Я представлял себе небольшой городишко с аккуратными небольшими зданиями, которые населяют необузданные девственнецы, которые не стригут пёзды. Я молился, чтобы бог послал мне с десяток таких пездёнок и я бы обучал их парикмахерскому искусству лично. Брил бы их, наивных, а потом лофко ебал бы. Сука, и после всех этих мыслей, сойдя с поезда, я увидел унылый говно-пейзаж в виде одноэтажных бараков, раскинувшихся на площади равной примерно пяти с половиной футбольных полей. Мне стало не по себе и я, было, вскочил назад в электричку, но двери уже закрылись - следующая станция хуё маё...

Спросив у кассирши где находится школа, в буфете я купил бутылку шампанского, водки и бананов. Кассирша, сука колхозная, пыталась строить мне глазки своими ебучими кривыми зубаме. Мне, блять, молодому мужику, растерявшего все прыщи на боевых полях учёбы, мне - орлу, бритому красавцу, подтягивающемуся 20 раз без передышки и одетому в новые блестящие туфли? Эта усатая мясная туша пыталась меня заинтересовать! Пиздец какой-то, я чуть не умер, представив её песду. И её трусняк. Именно трусняк я представлял себе - квадратный большой и вонючий. Непременно вонючий. Новый аромат Killer от Trysnyak. После всех этих уничижающих мыслишек мне пришлось выпить водки, пиздец, или я был неправ? Я взял сотку и бутерброд со шпротаме. Полегчало, но рот стал вонять шпротами и пришлось покупать жвачку. Немного успокоившись, я вышел из буфета. Буфетчица, кстати, бегемот репродуктивного возраста, тоже на меня неоднозначно посматривала, пездедз, подумал я. Отъебудт и закопают, а чо им? Звери...

Я позвонил своему другу Коле и стал плакать ему, блять, приговаривая какой же пиздец меня поджидает. Он, конечно, пытался меня утешить, но я то понимал - ему то чо? Даже если он искренне желал мне счастья, сам то он подавно был в шоколаде - ещё на первом курсе мама сделала его директором своей фирмы. Не, я ничего не гаварю - всю жизнь я пользовался услугами их фирмы и отдыхал почти за бесценок, большое им спасибо. ёпта. Но как же мне было хуёво и чем ближе была школа, тем мрачнее мне казалась жизнь. Меня давили серые улочки этой провинциальной анальщины. Со всех сторон на меня смотрели настороженные и любопытные глаза деревенских обывателей. Один из них, молодой, но явно пропащий парень, глотающий водку прямо из горла, сплюнул на траву и спросил - Хули ты вылупился, а? Я прошёл мимо ничего не сказав. А вдруг это был директор школы и захуя мне было портить отношения? Говоря по правде я сконил, ну и что? Нехватало мне устраивать махач с этим деревенским долбоёбом. Тем более я был в новых ботинках, ага.

Школа была первым позитивом - она была небольшая, квадратная, светлая и опрятная. Учительский коллектив оказался на удивление интеллигентным, и я немного расслабился. Правда, их лица, слова и жесты выдавали их нелёгкую жизнь - чувствовалось, что люди они образованные, но вынужденные жрать дерьмо золотыми ложками, запивая их хенеси в виде их университетской базы знаний. Пиздец, когда я стал просекать в чом фишка успеха их выживаемости, мне полегчало ещё больше - в школу ходили лишь те, кто хотел учится и те, кого насильно туда приводили. В основном это были дети из непьющих семей, хотя был один тихий мальчик (про него мне сказал сразу - вундеркиндер, ёбана) из пьяной семьи. Учителей было четверо, я был пятым и ещё там был директор - добротный такой мужик, который въябывал на поле после школы словно конь, натирая руки до каменных мозолей. Он не пил, не курил, но и не брился. Медведь, - прозвал я его. Была ещё учительница математики и физики, русского языка и литературы, биологии и химии, творческий руководитель и я, учитель английского языка. Нахуй я был здесь нужен - я не мог понять ни щас, ни тогда.

Хули толку обучать их английскому, если всё равно потом они почти все станут пьяницами и хуй знает кем!? Мне показали где я буду жить - деревянный дом, в котором так же жила ещё одна из пьяных семей. У меня была одна комната, кухня и коридорчик с отдельным выходом во двор. Сральня была на улице, слава богу, водопровод был, и я мог мыццо в тазике, чтобы сухари сильно не нарастали на жопе и творожок не распирал залупу изнутри. После всего увиденного меня уже ничего не могло расстроить...

На следующий день я вышел на работу. Я очень сильно волновался и даже слегка обоссал штанину, потому что руки дрожали. Я решил водку не бухать, а шампанское я ещё вчера отдал учителям. Класс встретил меня молчанием. Это всё малолетнее быдло с интересом пялилось на меня, не произнося ни звука. Представившись,