которым даже нос зажать было нечем. Впрочем, всё было не так уж и плохо. Все дело в том, что если рыцарь шел вызволять принцесс или просто на бой с драконом, то он никогда не срал по дороге. Ну, то есть, конечно, срал. Но кучек за собой не оставлял. В латах любого доблестного рыцаря всегда существовало вместилище для говна. И это вместилище не только экономило время в пути и сохраняло благоприятную экологическую обстановку вокруг странствующего рыцаря, но и служило главным секретным оружием. Наверняка все слышали такой распространенный фразеологизм: «включить сйебатор», но вряд ли кто-либо знает, что это словосочетание, так же как и слово «задрот», пришло к нам из глубины веков. Именно вместилище для говна в латах рыцаря и называлось «сйебатор», и вот почему. Рыцарь под большим давлением заполнял своими фекалиями этот забавный девайс, чтобы потом, в критической ситуации, нажать специальный рычажок, открывающий тайное сопло в нижней части лат. Вырвавшись на свободу, мощная струя гавна увлекала героя прочь от места битвы. А враг стоял ахуевшим и обосранным. А в случае внезапной опасности рычажок срабатывал сам от резкого повышения давления. Давление повышалось, ясен хуй, от непроизвольного впрыска гамна в сйебатор. Таким образом, автоматическая конструкция спасала от смерти.

Возможно, у некоторых читателей возник вопрос, дескать, как в средние века, в отсутствие разного рода насосов и поршней рыцарь создавал высокое давление. А очень просто, все дело в природе рыцарей. Ведь рыцарем стать невозможно! Рыцарем можно только родиться. По достижении трехмесячного возраста, все младенцы в старой доброй Англии проходили простой тест. Их еженедельно собирали при дворе короля Артура, кормили славным горохом и поили парным молоком. А потом усаживали на каменные горшки и фиксировали кожаными ремнями, дабы струи из юных жоп не унесли будущих рыцарей в Йебеня Судьбы. Когда быстрый метаболизм молодых организмов достигал апогея, струи паноса вгрызались в твердь гамнопосудины. Чья струя рассечёт каменный горшок, тому и было на роду написано стать рыцарем. А остальных записывали в смердов и гопников. А потом сказочники придумали, что, дескать, были не каменные горшки, а ахуенный меч Эскалибур, ваткнутый кем-то в камень. Кто вытащит, тот и ланселот, а кто не вытащит, тот пидарас. Хуйня. Происки мудоебов. Горшок – это да, это истина. Так что создать давление в каком-то там сйебаторе для настоящего героя вообще не вопрос.

Но у нас здесь не Центр Научно-Технического Творчества Средневековой Молодежи и про то, как нужно мастерить зачотный девайс мы больше рассказывать не будем, давайте лучше вернемся собственно к рыцарскому походу. Итак, держа сйебатор наготове, и кряхтя, рыцарь тащил на себе портрет принцессы. До встречи с коварным драконом оставались считанные дни, хотя если бы рыцарь не был таким далбайобом и сбросил бы с плеч йобаный портрет, то до встречи могли оставаться считанные часы. Дракон, тем временем, уже давно готовился к приходу рыцаря. Причиной тому запах рыцаря, отличное обоняние дракона, ну и, конечно же, то, что рыцарь, прежде чем найти дракона, раз десять или пятнадцать проходил мимо пещеры, сокрытой от взора героя портретом. Готовился дракон к приходу рыцаря обстоятельно. На входе ставил устыжающие скелетики загубленных задротов и таблички: «Тут не срать!!!». Однако, зная, что битву с рыцарем ему все равно не выиграть, дракон прощался с принцессой, собирал ей в дорогу чистые тряпочки и сменные картриджи для противогаза. Любовно стирал одежды и пёк пирожки. Один пирожок, конечно, был с сюрпризом – специально для избавителя – с драконьим гавном. Это была традиционная маленькая месть сказочного земноводного сказочному далбайобу.

Когда рыцарь, в очередной раз, проходил мимо пещеры, дракон, как правило, на прощанье махал ручкой принцессе, благодаря за службу, а затем незаметно подходил к рыцарю и ставил подножку. Рыцарь падал наземь с матюками, портретами и булькающим сйебатором, а когда приходил в себя, то видел такую картину. Дракон, держась за сердце и еле стоя на ногах, вопрошал: «За что ты погубил меня, коварного дракона, о храбрый рыцарь?», а затем падал, хрипя: «За что?!». А рыцарь, поправляя забрало, гордо и пафосно ответствовал: «Да потому, что ты ахуел, пидрило уйобищный. Понял, да?» и дракон испускал дух. Рыцарь, убедившись, что дракон холоден, торжественно шёл к принцессе. Торжественно настолько, насколько ему позволяли волочившийся за ним портрет и расставленные на пути скелетики задротов. В глубине пещеры сидела принцесса на мешках с пожитками и поглядывала на часы. Когда рыцарь подходил и пытался, преклонив колени, поцеловать руку, она, сдерживая рвотный рефлекс, отскакивала в сторону и очень быстро одевала противогаз. Затем степенно доставала заветный пирожок и покорно отдавала его победителю. Рыцарь принимал трофей и тут же пытался познать вкус победы. Понятно, что у победы был вкус драконьего говна, но герой и виду не подавал. Зато про себя делал заметку, что готовит принцесса хуйово и жениться на ней не стоит. «Мертвый» дракон еле сдерживался, чтобы не заржать в этот момент.

Но самым забавным был эффект послевкусия! Да хуле там послевкусие! Вот послежратие становилось реальным пиздецом. Дело вот в чем: рано или поздно коварный пирожок по таинственным закоулкам кишечника добирался до прямой кишки и высирался непосредственно в сйебатор. Тут-то и происходило непоправимое. Реакция застарелого рыцарского гамна со свежим драконьим протекала крайне быстро, сопровождаясь бурным выделением тепла и газа, нихуя, кстати, не веселящего. Хотя, не будем кривить душой, газ все же немного был веселящим. Рыцаря, конечно, это не сильно радовало, зато, когда сйебатор не выдерживал огромного давления и громко взрывался, то далеко за горами, слыша этот взрыв, сильно смеялся дракон. Если до взрыва принцесса успевала отбежать от рыцаря, то смеялась и она.

Иногда, по дороге во дворец, между спасителем и узницей дракона случалась любовь. Ну, это опять же, если после невинной шутки про драконье гавно оба оставались живы. Несмотря на неопрятный внешний вид, рыцарь был весьма привлекательным для принцессы, как и любая другая особь мужского пола (драконы не в счет, они все поголовно – девочки, и размножаются делением). Если же таинство любви имело место, то после него нередко рождались дети. Так как рыцарь лат не снимал никогда, то процесс йобли выглядел так. Рыцарь спускал в руку семя богатырское и внедрял в лоно прекрасной принцессе. То есть, конечно, вроде как в лоно, но на самом деле в пизду. Неудивительно, что потом у рыцарской руки рождались дети. Однако в отличие от обычных задротов, их не ждала смерть от зубов дракона. Их ожидала совсем другая судьба. Рыцарь, добравшись до дворца, забирал свои полцарства, водружал их на коня, а родившегося задротика отдавал на воспитание принцессе, дескать, кто руку ебал, тот пусть и воспитывает. Как только рыцарь покидал пределы королевства, принцесса отдавала ребенка гугенотам. То есть она думала, что отдавала гугенотам.