Пока передняя часть фроляйн блевала, коварная задняя часть продолжала активно избавляцца от скверны прямо на дверь туалета. Буквально вся дверь была усыпана мелкими шариками гавна, да так, что и открыть ейо не измазавшысь не представлялось вазможным. Аблихчение сменилось тяжкими думами. Фроляйн судорожно соображала, как ей аттиреть дверь от гавна так, чтобы никто ничего не западозрил. Она схвотила туалетную бумагу (а в чертоге сэра Петьки, несомненно, была такая роскашь), и только было павирнулась, чтобы начать уборку, как подскользнулась на своем же гавне и уебалась рылом ап дверь. Прекрасные одеяния, великолепные украшения, богатая обувь, кудри, тело и рыло прелестницы были перемазаны гавном.

Заслышав шум в туалете, славный рыцарь сэр Митяй, вынул меч из ножен и ринулся спасать любимую. Подбежав к уборной он подергал ручку, но та не поддавалась. Тогда сэр Митяй, попросив благословения у Всевышнего, с разбегу йобнул ногой по двери. Дверь хрустнула, слетела с петель, йобнула в рожу и опрокинула абратно в гамно вставшую было прелестницу фроляйн Тоньку. Причом удар дверью па башке вырубил ейо накрепко. Разобрав завалы, сэр Митяй ахуел – его руки были полностью в гамне, на полу лежала дама его сердца в полном отрубе, из-под локон ейо роскошных волос, измазанных гамном, сочилась тоненькая струйка крови, а из ейо прекрасной сраки продолжали выпадать одинокие какашки. «О, горе мне!», - возопил сэр Митяй, - «Все мои руки в гамне!». На помащь пришол верный друкк и соратник – сэр Витька: «Ничего! Не пириживай! Все прайдёт! На кухне ищо асталась раковина… Только давай воду я тебе сам открою».

На шум и вопль сбежались остальные рыцари и дамы. И в пору было сэру Петьке удивицца от увиденного, но ниажыданно в чертог нагрянули родители и он вапще ахуел. Но родители ахуели ищо больше. Сэр Митяй пользуясь своей нихуйовой камплекцией и нибальшым фсиопщим замишатильством исчез в ночной мгле, а вот сэр Витька не успел. Им и донной Машкой радителям пришлось протирать абосраный туалет. Над головой сэра Петьки родители сломали шпагу и загнали ему обе части в жопу. Эфес прошел с трудом, пришлось даже новогоднюю лыжную смазку использовать. Для фроляйн Тоньки вызвали скорую помащь, но услышав придварительный диагнос: «Удар гавняной дверью в харю», бригады врачей, одна за одной отказывались ехать, ссылаясь на внезапную болезнь кучера. Всем астальным скорую вызывать не стали, а дали песды просто так и атпустили на волю.

Вот так, ничяяно нагрянуфшые радители, разрушыли маленький, но сплоченный рыцарский орден.

udaff.com