своей жаровни прямо ему в брюхо. – Афина! Помоги!
- Поздно, Одиссей! Танат уже в пути. Аид давно хотел с тобой повидаться, И мы оба знаем почему, не так ли? Что сможет убедить Аида в том, чтобы он не спешил присоединять тебя к своей коллекции Мёртвых Героев? Или кто? А я тебе говорила, что не могу удерживать миг вечно! Я тебе подавала столько знаков! Раньше ты прислушивался к малейшему моему слову, а теперь дорос до самостоятельных решений. Что ж. Решения подразумевают ответственность за них. Я не в силах тебе помочь, Одиссей! Мне жаль, что ты сделал неверный выбор! Когда-то ты был Героем, а сейчас… ты жалкий смертный, цепляющийся за жизнь, и способный только умолять о пощаде. Мне жаль, что ты не внял моим словам, и твоя смерть будет далека от героической. Прощай, Одиссей. Ты был самым хитрым из всех смертных, кого я знала и… любила. Но в итоге ты перехитрил сам себя. Не знаю. Может тебя утешит то, что я собираюсь посетить Телемаха и развеять его тоску? Он красив и силён как ты. Со временем, надеюсь, станет так же умён. Пожалуй, я займусь им.
- Не смей, сука!! – попытался закричать Одиссей, но у него лишь получилось сблевать прямо перед собой и рухнуть лицом в эту зловонную жижу. Одиссей больше не видел свою Богиню. Он вообще ничего не видел. Зато он слышал хлопанье крыльев над собой.
«Танат. Бог Смерти. Почему Танат, а не Гермес?» - сквозь боль мысль была тягучая и неповоротливая.
« Потому что ты был Героем, Одиссей. Потому что тебя уже давно ждали. С тех пор как ты им согласился стать.» - был ответ.






- О чём грустишь, Телемах?
Вопрос из-за спины прозвучал столь неожиданно, что задумавшийся о несправедливости судьбы, юноша вздрогнул. Телемах мгновенно отметил то, что пропустил момент, когда время остановилось. Гребцы замерли на вёслах с застывшими выражениями лиц. Корабль не двигался, не было слышно плеска волн. Даже ветра не было! И это на море-то! Хотя какое тут море! Разве об этом мечтал он всю свою жизнь? Так и остаться на всю жизнь Сыном Героя? Но разве против отца попрёшь?
Телемах не спешил оборачиваться. Отец рассказывал ему о своих встречах с Богами. Для Телемаха эта встреча была первая. Одиссей рассказывал сыну о том, что Афина, Богиня, наиболее часто посещавшая его, всегда появлялась неожиданно. Могла появиться прямо посреди жаркого боя или около постели в самый не подходящий момент. Богиня требовала к себе внимания вне зависимости от того, чем он занимался. И всегда появлялась сзади. Останавливала время ненадолго, а потом исчезала, сказав то, что хотела. И время опять шло своим чередом.
- Афина? – Телемах, произнёс имя Богини не оборачиваясь.
- Не дурно! Достойный сын достойного отца.
- Отец рассказывал мне о тебе.
- Почему же ты не повернёшься ко мне?
- Я думаю, что если бы ты хотела, чтобы я тебя видел, ты предстала бы передо мной. Раз ты сзади значит на то твоя воля. А она священна для моей семьи. – Телемах продолжал сидеть к Богине спиной, с тревогой глядя на застывших гребцов и замершее море.
За спиной раздался смех похожий на мелодичный перезвон колокольчиков.
- А Одиссей не прав, считая тебя глупым забиякой. Ты совсем не глуп.
- Спасибо, госпожа!
- Повернись, Телемах, тебя ждут великие подвиги!
« Я буду Героем, как отец!!» - восторженно думал Телемах, оборачиваясь, чтобы увидеть самые прекрасные глаза в мире. Настолько прекрасные, что ради них стоило рискнуть всем.
«Телемах, ты уже Герой, а вот такой, как отец или нет, мы ещё увидим!» - услышал он ответ Богини в своей голове и… влюбился.




- Зевс, ты хочешь со мной поссориться? – Посейдон кипел от негодования и от него в прямом смысле валил пар.
- Ты можешь не орать, а спокойно сказать что случилось? Что за манера? Вы, братья мои, оПрометеили уже вконец. Один обиженно себе под нос чего-то бормочет у себя под землёй. Нет, чтобы прямо сказать!? Второй сразу чуть ли не в драку лезет! Ты что? Нашёл на кого голос поднять? – спокойно ответил Зевс, даже не повернувшись к собеседнику.
Громовержец любовался видом с Олимпа. Простор его умиротворял.
- Брат, ну это уже что-то совсем из ряда вон… – более сдержанно пробасили в спину Зевсу.
Он обернулся и увидел ожидаемую картину. Посейдон восседал посреди зала на водяном троне. Вода в троне мелодично бурлила, но уже не кипела, это был верный признак того, что Владыка Морей успокаивается.
«Пижон. Не семейство, а бардак. Кто во что горазд. Когда-нибудь они точно перебьют друг дружку из-за мелких склок и от нас останутся одни воспоминания смертным, пока они не угробят планету. Закат цивилизации.»
Но вслух, любезно улыбнувшись, Зевс сказал:
- У меня всегда найдётся мгновение, чтобы поговорить с братом. Слушаю.
- Опять твоя дочурка с цепи сорвалась!
- Посейдон, давай ближе к сути! Которая? – нахмурился Зевс.
«Поразвелось кобыл, только и успевай обгадившихся отлавливать. Может спихнуть на Геру? Она любит им, потом морали читать! Точно!»
- Да Афинка, твоя ненаглядная…
- А то ты своих детей не любишь! Так что с ней? - Афину он любил, потому что не дура, но её проказы частенько будоражили и без того неспокойную общественность. Один маньяк Арес чего стоил, с втемяшившейся ему в башку мыслью, что «богиня войны должна быть женой бога войны, и у них будут настоящие военные дети».
«Кошмар. Убить его что ли в самом деле? Ну, ничего же не понимает, дурак.»
За Афину Зевс готов был на многое. Мысль об участии Геры стала колючей и крайне неприятной.
- Что-что? – передразнил Посейдон – А то! Только одного героя, понимаешь, жопой на землю посадили, чтоб не геройствовал, так она уже другова присмотрела. Я про Телемашку - сыночка её любимова Одиссейки.
- Какие Телемашки? Ты можешь прямо сказать, что случилось? – ещё мрачнее спросил Зевс. История с Одиссеем, кое-как закончившаяся благодаря его неимоверным усилиям опять впилась знакомой занозой в левый висок.
- Зевс, я тебе так скажу, твоя дочурка заигралась. Этот треклятый Одиссейка сына моего глаза лишил, – начал загибать пальцы Посейдон – быков у Гелиоса сожрал, Аида вообще кинул!
«Крыл твою обожаемую Калипсо» - мысленно загнул Посейдону четвёртый палец Зевс.
- И потом – продолжал Посейдон – сколько он дел наворотил, перечислять? А теперь, Афинка твоя, в его сына вцепилась и в герои записывает. Уже задурила ему голову, и он на всех парусах идёт к Оракулу. Я представляю, что ему там напророчат! – Владыка Морей опять повысил голос.
«Тьху! Опять девчонке неймётся. Скучно ей, заразе. Вот возьму и действительно выдам за Ареса. Дуру.»
- Ты вот что, брат, – Громовержец, тут же остановил набирающую силу, новую волну негодования Посейдона – я поговорю с дочерью. А ты, как она оставит свою новую игрушку, утопи его от греха подальше, да и дело с концом.
«А что? Всё ровно. Посейдона напугал – уже Герой, а Герою – героическая смерть, сам Посейдон утопит! А хоть бы и всем Героям! Надоели. И без них проблем хватает. Пусть гордится тем, что бесстрашен. Всё честно. Каждый найдёт то, что ищет в нашем мире, а вот Афина по заднице точно получит!» - и Зевс примиряющее улыбнулся, важно поглаживающему