к построившейся роте обратился с привественной речью Сандалин. Ясен перец, он конечно же, предпочел умолчать о том, как ночью его аццки возжелало и самым готичным образом попыталось изнасиловать говно. Он просто ебал нам всем мозги на предмет чистоты туалета. Однако слушая его речь, вся рота уже знавшая о перфомансе, случившемся ночью, сначала прыскала, тряслась, сдерживая дикий хохот, а потом, когда ржач удерживать стало уж не в терпеж, рота взорвалась оглушающим приступом хохота… Да, мы знали, что за это нас будут безбожно дрочить, но стерпеть было выше наших сил…

И позже, загребая грязь локтями и коленями, глядя на мир сквозь запотевшие стекла противогазов, мы, различая в них фигуру Сандалина, руководившего дрочем, не могли удержаться от дикого, дикого до слез хохота…

udaff.com