видишь, как я пострадал во спасение чести семейства…

Вбегают они в спальню Будур, и видит царь, что творится отвратительный зоофилический процесс с его любимой дочкой, и приходит, ясен хуй в негодование.
- Что за хуйня! – Заорал царь.
Дочка с перепугу вскочить попыталась, да что-то там у неё в недрах заклинило, и осёл отскочить тоже не может. Будур повязку сорвала, и ещё больше перепугалась. Пиздец, думает. Папаша убьёт меня теперь на хуй. Крутанулась на кровати, и поползла раком в угол, а осёл за ней волочится, и говорит:
- Не ссы, красавица. Всё в порядке, это сон.
Затем повернулся к царю, и говорит ему:
- Вы это… не стесняйтесь если что. Можете добавить экспрессии нашему соитию, в виде инцеста, так сказать. Рот то у дочки свободен, если что. Присоединяйтесь, папаша…

Папаша не долго думая, выхватил меч у одного из вбежавших следом стражников, и отхуячил у осла голову с одного удара. Потом повернулся в сторону евнуха и говорит:
- Никому нельзя верить в этом ёбаном государстве. Даже ослам. Только ты остался у меня верный слуга. На повышение пойдешь, будешь теперь мне жопу вытирать и ополаскивать после срачки, а ещё…

***
В этот момент наступило утро, Шахерезада прервала дозволенные ей речи, и обратилась к Шахрияру:
- Ну как? Усладила я слух государя моего, или ни хуя?
Шахрияр очнулся от будоражащих его мысли картинок, и с удивлением обнаружил, что одной рукой он гоняет своего дружка, а второй, ковыряется в пизде Шахерезады. Причем уже достаточно долго, судя по влажности последней.
- Нихуёво! – Ответил Шахрияр, вытащил руку из пизды своей супруги, посмотрел на неё на фоне утреннего рассвета, облизал, призадумался немного, и добавил:
- Можешь ведь когда хочешь. Знаешь что, живи пока, понравился мне рассказ твой. Давай сегодня ночью тему говна раскрой, да пошире. Чтоб не просто там, поверхностно, а с сюжетной линией. А мне пора. Дела, блять. Ну, до вечера…

- Что-то припозднился ты сегодня, мой повелитель… - Начала было Шахерезада, но Шахрияр оборвал её на полуслове:
- Давай покороче разворачивай тему, ибо я подзаёбся сегодня. Да и поздно уже, ты права. Давай-давай, не спи на ходу, я пока переоблачаться ко сну буду, а ты хуярь по быстрому, уплочено. Хе-хе.

С этими словами Шахрияр сбросил с себя одежды, влез в байковою ночнушку, и взгромоздился на ложе. По традиции, одну руку он тут же запустил под одежды супруги, которая покорно раздвинула ноги, и трепетно подалась навстречу руке мужа, уже влажной пелоткой. Вторая рука владыки, привычным движением вытащила на свет божий одноглазого змея.
- Ну, ты чего, долго вола будешь ебать? – Снова поторопил Шахерезаду царь.

Шахерезада устроилась поудобнее, и начала дозволенные ей речи:
- С того самого дня, евнух Абдулла, стал главным подтиральщиком, и ополаскивателем задницы своего султана. У него в штате работало ещё двадцать два подтиральщика, но рангом пониже. Ведь прикоснуться к августейшей заднице султана мог только Абдулла. Остальные были заняты изготовлением ароматизированного папируса, подогревом воды, заготовкой ветоши, и сбором каловых масс. Испражнения проходили досмотр придворным лекарем, на предмет наличия червей, и других инородных тел, а затем отправлялись к звездочёту, который, размазывал царский кал на стекло, и смотрел через него на звёзды. Наутро звездочёт готовил гороскоп, без которого не начинался ни один день владыки.
- Хорошо. И очень познавательно. А я и не ведал до сей поры, откуда берутся эти самые гороскопы. Оказывается, я сам их высираю. – Сказал Шахрияр, и отпустив пробудившегося змея, с любовью погладил себя по жопе.

Шахерезада тем временем продолжала:
- Но был среди сборщиков ветоши один молодой, и очень честолюбивый работник. Он давно уже метил на место главного полоскателя, и втайне готовил план, который позволил бы ему занять эту должность. И вот однажды, после очередного опорожнения желудка…
- После срачки. – Поправил Шахрияр супругу.
- Да, конечно, после срачки, когда каловые массы заняли своё место на золотом подносе, и все двадцать работников засуетились, каждый на своём рабочем месте, сборщик ветоши, пользуясь всеобщим волнением, всегда сопровождавшим этот процесс, незаметно подкрался к подносу, и схватив с него говно владыки, быстро запихнул его себе в рот. В этот самый момент он услышал крик старшего: «Ветошь давайте, быстро!», и бросился выполнять положенные по регламенту действия.
Пропажа дерьма обнаружилась спустя несколько минут. Когда вычищенная и омытая жопа царя исчезла из отверстия в сральне, все находящиеся внутри помещения услышали вой сборщиков кала. Они рвали на себе волосы, и падали ниц. «О, мы несчастные!», кричали они, и бились головами об пол. «Что мы скажем лекарю, и звездочёту?».

Первым пришёл в себя Абдулла. Как и положено старшему сральни, он взял ситуацию под контроль. «Заткнитесь, ублюдки!», закричал он. «Если из этой комнаты выйдет инфа о пропаже царского говна, тогда точно, не сносить нам всем головы». Идея родилась в голове Абдуллы, как всегда, мгновенно. «Кто срать хочет?», спросил он, но никто из обслуги не отозвался. То ли по причине того, что на работу они все заступали натощак, то ли из-за обуявшего их страха, ни один из них не смог бы выдавить из себя ни грамма кала. Тогда, находчивый Абдулла велел одному из работников, метнуться по быстрому в слоновник.

Вскоре на золотом подносе красовалась кучка слоновьего говна, смешанная с мочой Абдуллы, для придания ей вязкости и пластичности. Царский лекарь, был слегка навеселе, и внешних отличий не заметил. Звездочёту вообще всё было до пизды.

***

Утром, в царских покоях, как всегда было многолюдно. Участники вчерашнего проёба говна, жались по стенке, и дрожали от страха. Первым выступил вперёд лекарь. В руках его был небольшой сосуд. И лекарь молвил следующее: «Владыка, беспезды, ваш вчерашний высер произвёл на меня неизгладимое впечатление. Первым делом, я бы на вашем месте приказал отхуячить головы вашему шеф-повару, и всем посудомойкам». С этими словами, он извлёк из сосуда отвратительного червя, невьебенных размеров, с прилипшей к его бокам соломой, и такого же размера прусака. Прусак был ещё жив, и хитро водил усами по сторонам. Все присутствующие, включая самого султана, и его супругу, не сговариваясь начали блевать. Вдоволь наблевавшись, султан объявил технический перерыв на переодевание и казнь повара и посудомоек.

После перерыва, наступила очередь звездочёта. Он, как и положено эзотерику, многозначительно и отрешённо оглядел присутствующих, и сказал следующее: «Гороскоп, сделанный мною вчера, на основе вашего божественного говна, говорит о том, что нынче у вас очень важный день. Во время утреннего парада слонов, вам, мой владыка, надлежит держать хобот с подветренной стороны, и ни в коем случае не стоит запихивать его в жопу впереди идущего слона, как вы обычно делаете, потому что у него сегодня во время парада случится понос с продрисью». Султан вскочил с места, и багровея от гнева, заорал: «Никогда я не пихал никакой хобот никому в жопу, что