Третье сентября. Понедельник. Сегодня третий день осени подходит к концу. Необыкновенно тёплые дни. Вечер. За высоким зарешёченным окном, где то там, чуть справа – луна. Её не видно, но она точно там. Её свет, проникая через небольшое окошко, освещает пустую стену, угол железной кровати с коваными шишками и край дубового стола. На столе чернильница, перо и несколько чистых листов бумаги. Писать нет ни сил, ни желания. Всё что она хотела сказать, она уже сказала. И с её слов всё записал лично товарищ Мальков. Три дня бесконечных допросов. Сколько можно? Скорее бы уже…

В коридоре за дверью послышались шаги, сначала совсем тихо, затем всё громче и громче,… восемь,… двенадцать, тринадцать,… ровно двадцать два. Наконец, шаги замерли под дверью. Открылось небольшое окошко, на уровне глаз. Кто-то из коридора вглядывался в полумрак камеры. Секунду спустя в замке лязгнул ключ, и скрипнули давно не смазываемые петли, массивной металлической двери.
-Каплан, на выход! – Услышала Фанни голос коменданта. Она послушно встала с табурета, накинула на плечи старенькое пальто, и опустив взгляд в каменный пол, проскользнула за приоткрытую дверь.
- Куда меня? Опять на допрос? – Спросила она, следуя между двумя вооруженными охранниками.
- Скоро узнаешь. – Раздался сзади недружелюбный голос коменданта Красной Крепости.

Ещё двадцать два шага по коридору, затем пять ступеней вверх по лестнице, снова коридор, уже не такой мрачный и полутёмный, а освещаемый на всём протяжении электрическими светильниками в виде матовых сфер. Зелёная ковровая дорожка гасила звуки шагов. Первый охранник распахнул створку высокой парадной двери, и все четверо оказались в небольшом слабоосвещенном дворике. Прямо перед выходом из здания стоял автомобиль с работающим двигателем. За рулём сидел совершенно безучастный водитель. Он даже не повернул головы, когда четыре силуэта вышли из дома. Мальков сел на переднее сидение рядом с водителем, а Фанни позади, между двух охранников. Мальков, ничего не говоря, махнул рукой, указывая направление движения, и автомобиль плавно тронулся с места.

- Так куда мы едем? – Снова поинтересовалась Каплан. Никто ей не ответил. Автомобиль свернул за угол и закружил по крепостным дворикам. Путешествие оказалось недолгим. Через пять минут автомобиль притормозил перед невзрачным двухэтажным строением из красного кирпича.

- Выходи. – Скомандовал Мальков. Один из охранников помог Каплан выйти из машины, а другой тем временем, уже занял место перед входной дверью. Мальков подошёл вплотную к Фанни, мягко положил ей руку на плечо, и заискивающе заглянув в глаза, тихо произнёс:
- С вами хочет поговорить ОН.
Каплан вздрогнула, и подняв глаза, посмотрела на коменданта Крепости. Наконец, справившись с волнением, она спросила:
- А разве… он жив? Вождь – жив?
- Вождь – жив! – Светясь счастьем произнёс Мальков, и смахнул со щеки скупую мужскую слезу.
- Но я не могла,… не могла промахнуться. Да, я плохо вижу,… может быть. У меня тряслись руки, я волновалась… я… тем более, с такого расстояния. Почти в упор… - забормотала Фанни, но Мальков приложил указательный палец к её губам.
- Вы и не стреляли. Ваш пистолет был заряжен холостыми патронами.
-Не может быть.
- Может. Вы недооцениваете ОГПУ, моя милая. Не стоит так переживать по пустякам. Соберитесь и следуйте за мной.

Снова коридор, точь-в-точь как тот, по которому они шли несколько минут назад. Те же плафоны на стенах. Вот только ковровая дорожка не зелёная, а красная. Мальков остановился перед одной из дверей, и негромко постучался. Затем, слегка приоткрыв её, заглянул внутрь и спросил полушепотом:
- Можно?
- Да. Да, конечно, товарищ. – Послышался из-за двери знакомый, слегка картавый голос. – Я уже заждался вас, батенька. Что так долго?
- Извините…. Мне не сразу доложили…. Я…
- Полно, полно, мой дорогой. Пусть войдёт.

Мальков посторонился, согнулся в полупоклоне, и указав на приоткрытую дверь, произнёс:
- Прошу вас.
- Благодарю. – Ответила Фанни и шагнула за дверь.

Войдя в комнату, в первую очередь, Каплан почувствовала приятный и еле уловимый аромат гашиша. В помещении царил полумрак, пожалуй, ещё больший, чем в её недавней темнице. Постепенно глаза привыкли к темноте, и Фанни Каплан разглядела всю комнату до мельчайших подробностей. В общем-то, подробностей было не так уж и много. Абсолютно голые стены, сервант старинной работы, заставленный хрусталём, да тяжелые золочёные портьеры на окнах. По центру просторной комнаты лежало несколько персидских ковров, небрежно брошенных друг на друга, и несколько парчовых пуфиков и подушек, необыкновенно красивой и виртуозной работы. Посреди всего этого великолепия полулежал Великий Вождь Мирового Планктона. На его плечи был накинут красный китайский халат, расшитый золотыми драконами, из-под которого была видна знакомая темно-серая жилетка белая сорочка, и синий галстук в белый горох. Рядом с Вождём дымился кальян, который, по всей видимости, и источал тот самый аромат, который почувствовала гостья в первую минуту.

- Проходите, милая. Располагайтесь. – Пригласил Вождь и сопроводил свои слова характерным жестом.
- Благодарю. Я постою. – Ответила гостья.
- Зря вы так. Политик должен уметь проигрывать достойно. Такие как вы…
- Такие как я никогда не пойдут на поводу у своры безмозглых политиканов, жаждущих крови, наживы и насилия.
- Ну, дорогая моя, этак мы с вами далеко зайдём. – Беззлобно произнёс собеседник, но судя по тому, что при этом он усиленно начал картавить, было видно, что он явно взволнован.

На время повисло неловкое молчание. Вождь потянулся за мундштуком, затянулся, и уголь я на кальяне, засветились зловещими и таинственными огоньками. Каплан не отрываясь смотрела на уголья, представляя, что вот так же и жизнь её зависит от желания вождя. Или она погибнет и угаснет, превратившись в пепел, или вспыхнет таким вот ярким огнём. Наконец она перевела взгляд на Вождя. Всё это время, он внимательно изучал её лицо, а затем произнёс:
- Послушай, Фейга…
- Не называй меня так.
- А как? Хочешь, я буду называть тебя Фиалкой. Как раньше. Помнишь?
- Я ничего не помню. Слишком много воды утекло. Сегодня мы по разные стороны баррикад.
- Не лги мне. Скажи, ты это сделала из-за Наденьки? Не мешай сюда политику, Фанни. Признайся, из-за неё, ведь так?
Каплан дёрнула плечом. Упоминание о Надежде К. явно причинило ей боль. Вождь помолчал с минуту, и заговорил снова:
- Надежда - мой друг. Единственный человек в моём окружении, которому я могу доверять. Который…
- Который наградил тебя сифилисом. – Закончила фразу Каплан. – Боже, я буквально испытала эйфорию, оргазм, если хочешь, когда узнала. Иного и быть не могло. А я? Я, которая верой и правдой добивалась тебя? Твоей любви. Ты растоптал мои чувства, умчался с этой сучкой в Европу. И после всего – она твой верный и единственный друг! Поистине, ты лицемер Володя.
- Но не она стреляла в меня, правда?
- Она не была доведена до отчаяния, так как я. Она была рядом с тобой всё это время. Вы бок обок вели