После таво, как Кургуз купил видак, спакойной жызни нашей компании, пришол полный пиздец. Вотку Кургуз паследнее время жрал с задумчивым и миланхаличным еблетом, и мы с Толяном всё время сидели на измене. Пастаянно ждали от нево какой нибуть ебанутой идеи. И даждались.

-Скучна, блять. – Гаварит как то Кургуз. А если Кургуз заскучал, жди хуйни. Хуйни, правда, весёлой, но не долгой.
-Ты это… чо там опять? – Спрашиваю.
-Бизнес хочу открыть. Недавно сматрел фильм, там чувак выгуливал псов. И не хуёвае бабло рубил при этом. А работа, блять, не бей лежачева. Нихуя делать не надо. Нужен только савок, штоп кладку сгребать из пад сабаки и пакет. Гуляй себе, свежым воздухом дыши и в хуй не дуй. Только бабло вечером собирай с заказчиков. А инагда можно какую нибуть хазяюшку сабачую и на штыке повертеть. Они это любят.

Я тут же представил, как Кургуз вертит на штыке аднаногую сельскую сабачатницу, Клавдею Васильевну, после выгула её двенатцати беспародных дварняг. Мне стало хуёво и захателось выташнить.
-Ты ёбу дался? – Спрашываю: - Каких таких сабак ты сабрался выгулевать, и каму это вапще нахуй нужно у нас на селе? Сабаки и так гуляют, сами па себе.
-Сматри шыре на вопрос. – Говорит Кургуз: - В гарадах уже давно такая хуйня, даже в райцентре. Я узнавал. Нужно рикламную кампанею ва первых захуярить. Штоб пристыдить апёздалов диревенских. Сабака, фсёш таки друг челавека…
-Я ебу за фсякими друзьяме челавека с пакетом ходить. – Вставил пятак Толян. – Я свою то жопу не фсегда паттираю.
Мне тоже, често гаваря, нихуя не улыбнулось по деревенским улецам гавно сабачее по пакетам фасовать, и я паддержал Толяна:
-Может эта… хуй с ним, с гавном? Может, пускай срут где хотят? Будет своя, типа спицыфека… будем просто гулять.
-Да вы схуели? Это же аснавная фишка, ёбана мать! Ну, и в плане экалогии нас придседатель паддержыт. – Вазразил Кургуз. Всё уже засрали, скаты!
При этих славах, Толян набычился, как индюк. Он тоже срал где ни попадя, и все про это знали. Иной раз, ночью, прям на центральном рынке насрёт для хохмы, или перед председательским бунгалом.
-Может, Толяна будем выгулевать? – Падъёбываю, значит.
-Идите вы фпизду! Друзья ещё!? – Обиделся Толик.

Кургуз ёбнул задумчиво ищо сто грамм, и гаварит:
-Значит так. Кто со мной, тот протиф меня. Как знаете, вопщем.
Мы с Толиком тармазнули на придмет услышанного, но переспрашывать не стали. Сагласились, вобщем.

***
Первым делом рекламой занялись. Выставили перед варотами Кургуза фанерный щит с надписью: «Выгул дамашнево ската» (недорага. 100 руб./ 1 соб. Уборка гавна входит в стоимасть)». И сели рядом на лавку. Сидим, семке жрём. Ждём заказов. Собаки, твари, сами гуляют, как я и говорил. Никто за уборку ихнево гавна и висёлае распаложение сабачьево духа денег платить не хочет. Все выходные просидели, никто не падашол. Толик в васкресенее не выдержал, и уже на прахадящих мимо наезжать стал:
-Заебали вашы псы срать тут! Прайти негде, штоп в гавно не влезть! Хуле смотришь, Сергей Степаныч? Вот где твой Алчан?
-Да я ебу штоль? – Ответил Степаныч.
-А может он щас душевную травму испытывает в адиночестве? – Сказал сердобольный Толик. – Может ему щас важно, штоп человек рядом был.
Я еблетом повёл по улице, и увидел, что как раз в этот мамент, Алчан Сергей Степаныча пялил какую то заскорузлую шавку бабки Клавы. Талкаю локтем Толяна, штоп заткнулся, и говорю шопатом, не ссы мол, никаких травм. Он, типа делом воспроизводтва занимаетца радостно и привольно.
Сергей Степаныч, не сказать штоб пересрал, но, чота пашол не в ту сторону, куда сначала целился. Ещё оглядывался на нас.
-Ты это… Толик, распугаешь клиентов с таким подходом. – Говорит Кургуз.
-А чо они?
-Да ни чо! Тваё дело гавно за псами собирать, а прамоушын мне предоставь. Моя идея, значит и бизнес мой. А ты мне всё дело на корню зарубить хочешь, скот!
-Идите нахуй с вашым бизнесом! – Сказал Толик, встал, и ушол.

Сидим значит, вдваём. Семке жрём. Дерущихся в очереди за выгул псины не наблюдается. Самой очереди, тоже. Я, было хотел за Толика вступиться, да тут грымза местная, Валентина, подошла. А на привязи козу привела. Погуляйте, говорит, с козочкой. А мне в райцентр нужно позарез. Я уж было за верёфку ухватился, а Кургуз меня за руку хвать, а Валентине и гаварит, вальяжно так:
-Мы коз сраных не апслуживаем, не тот уровень. Мы серьёзная организацыя. – И сплюнул ещё в сторону.
-Я вам заплачу. – Говорит хозяйка козы. Как за пса. Можете даже гавно за ней не сабирать.
-Хуй с ним, - говорю я Кургузу, - давай возьмём на обслуживание. Тебе не похуй с кем гулять?
-Ладно, - сказал Кургуз Валентине, - за двести рублей, закроем глаза на казлиное происхожденее вашей сабачки.
-Сто писят. И со сбором говна.– Говорит Валентина.
-Договорились.

Пашли гулять с козой, как два уёпка. Кургуз её за верёфку тащит, а я сзади пристроился, с метёлкой и пакетом, и в жопу к ней заглядываю внимательно. Хуле, баюсь долю в бизнесе патерять, как Толик. А тварь эта рогатая упирается, идти не хочет, и я её периадически пат сраку пинками потчую. Ну, хоть не срётся, и на том спасиба. Тут Кургуз меня и спросил:
-Слыш, это… я на бизнесмена похож? Как я вапще со стороны смотрюсь?
-Ты на мудака похож, Кургуз, а не на бизнесмена. Стрёмно как то смотришься. – Сказал я и уебал нашему патшефнаму жывотнаму в область вымени.
-Давай паменяемся, - говорит Кургуз. – Один хуй, деньги поровну делить будем.
-Давай, - говорю, - мне похуй.
Паминялись, кароче. Патащил я за верёфку эту мразь, а Кургуз сзади пристроился с пакетом. И тут каза начала сраться. Сралась так, как будто у ней в жопе с рождения затычка торчала, а тут выпала. Видать, кагда я ей паследний раз уебал, у ней там, внутри, чота подвинулось.
-Не пазорь меня, - заорал Кургуз, - давай быстрее за околицу рви!
Я и рванул, што сил было. Бегу, блять, как ахуефшый, каза за мной в пыли валочитца, блеет, нагаме сучит, сука рогатая, но сраться не перестаёт. А за нами Кургуз с пакетом и метёлкой говно подгребает. Селянам радость наверное была, ниибаца. Даже сельский дурачок, Егорка с нас ржал. Пазор, кароче, а не бизнес.

***
Выбрались за околицу, Кургуз козу к дереву привязал, и начал её ногами пиздошыть. Хуячил так, што мне не по себе стало. Еле оторвал от жывотнага. Да поздно. Сдохла, короче.
-Ну, и хуле теперь делать? – Спрашиваю.
-Ебёт штоль? – Отвечает Кургуз.
-Ебёт! Брали то, жывую.
-Придумаем што ни будь. Деньги всё равно получить нужно. За работу… ну, и за позорищу, ещё пятьдесят рубчиков я с хозяйки сниму.
Я сгонял за мешком, мы козу упаковали, и под вечер до хозяйки казлиного трупа пришли. Сидим под воротами, курим.
Вскоре и Валентина пришла. Кургуз сразу к ней:
-Блять, знал бы, что такая хуйня, не взял бы тварюгу эту на прогулку.
-Что такоё? – Спрашивает Валентина, а сама на козу коситься, через кургузово плечо: - Чо это она на мешке у вас валяется?
Тут Кургуз возьми, да и пиздани:
-Спит, падла! Умаялась. Прогулка то, ниибать силы забирает. Мы же развлекали её как могли. Паиграли с ней, штоп жывотнае пачуствовало