и не пытался даже анализировать своё положение. Ровно до того момента, пока вдруг не осознал, что в мой новый мир постепенно стали вторгаться чужеродные элементы. Они имели разную структуру и плотность. Были окрашены в совершенно немыслимые цвета и были отчаянно нестабильны, безумны и спонтанны. И ещё… они были непривычны для моего устоявшегося сознания.
-Переодевайся быстрее, сейчас Юлька заедет,… в клуб идём сегодня. – Прямо с порога. Прямо в мозг, ещё не остывший после офисной каши из «сократить издержки на реструктуризацию» и «достичь стратегических целей»… Даже не спросив, не устал ли я. Не хочу ли я поужинать. А ничего, что позавчера были? Беззлобно, даже с улыбкой. Лёгкий поворот головы в мою сторону. Прямой носик с едва заметной горбинкой… ресницы. Такой милый профиль.
-Не сидеть же дома? Сегодня пятница. Все будут….
«Все» - это душа компании, патлатый Юрген (обычный Юра), запутавшаяся нимфоманка Юлька, мажор Ларион, неведомо по какому принципу сформировавшаяся супружеская пара Стас и Анжела, длинноногая бестия Оля, такая же длинноногая, но менее бестия Татьяна, ещё пара-тройка мутных персонажей, ну и мы со Светланой (принципы формирования нашего союза, наверняка, тоже обмусоливаются).
Чёрный свет, гипер-мини, голые пупки, напитки, заменяющие обычную водку и ежеминутные предложения «закинуться», от которых мы со Светкой отказываемся. Отупев от громкой музыки, мы на всю ночь уходим, хер знает в каком направлении и непонятно зачем, увлекаемые DJ с трудно произносимым именем. Как и положено пастве, мы надеемся и верим, что DJ знает, куда он нас ведёт. К утру оказывается, что поводырь был несостоятелен, паства невменяема, а земля обетованная на горизонте так и не забрезжила. Разбредаемся….
Непривычная, режущая мозг напополам, утренняя тишина. Сиреневый рассвет. Такси. Тусклые огоньки просыпающегося города. Извиняющееся перед спящим домом утробное грохотание лифта. Незнакомое лицо, смотрящее на меня с той стороны зазеркалья в ванной комнате. Прохладная постель. И долгий, протяжно бесконечный поцелуй перед сном не похожим на сон.

Сколько она уже разговаривает? Полчаса? А может больше?
-Слушай, может ты на кухню пойдёшь? Мне отчёт надо сдать до вторника…
Молча встаёт с кресла и идёт на кухню, продолжая держать трубку возле уха… Да-а!?.. Да ты что?.. А она?.. Ну, даёт! Ещё полчаса спокойного погружения в бессмысленную и не приносящую удовольствия работу. А затем взрыв.
-Слушай, купи себе нотик и сиди там на кухне, хоть сутками…
-Свет…
-Что, Свет? – Знакомые до боли нотки в голосе. Отвечаю, что ничего. Всё нормально. Понятно, что квартира не моя, сижу и молчу в тряпочку. Становлюсь тряпочкой. Мерзко пахнущей половой тряпочкой. Придатком. В процессе беседы узнаю, что однокомнатная квартира, вообще-то для проживания одного индивидуума и предназначена. И двухкомнатная, кстати тоже. Давно бы уже заработал и купил. Каждому необходимо хоть какое-то время побыть одному.
-Заметно. – Ухмыляюсь. А зря. Право на ухмылку имеешь только на территории своей частной собственности. И право на одиночество, тоже. Это закон. Извиняюсь.

-Что это у тебя? – Кивает на книгу у меня в руках. Хочет получить ответ, чтобы тут же его забыть. А может даже и не услышать. Зачем? Попрактиковать работу мозга? Сомневаюсь. Отвечать на праздный вопрос глупо. Не отвечать – глупо вдвойне. Вот такой вот парадокс.
-«Вампир в такси»
-Про вампиров?
-Да, про вампиров.
-Интересная?
-А разве про вампиров может быть не интересная?
Берёт книгу у меня из рук. - Японец что ли? - Да, японец. – Что-то мало. – Мало для японца, или мало вообще?
Пожимает плечами и бросает книгу на диван, рядом со мной.
- Мало вообще.
Почему так зло? Да, несколько маловато, согласен. Но вполне достаточно, чтобы понять. Ухожу на кухню. Достаю сигарету. Меня просят не курить в квартире. Депортированный на лестничную площадку, я понимаю, что спираль времени снова сыграла со мной злую шутку. Щелчком отбрасываю окурок в сторону окна. Он взрывается о стену снопом маленьких искр, и вся эта блестящая мишура падает на пол.

В скором времени я осознал, что право на одиночество реализовалось. По крайней мере, для меня. Оно теперь стало уже неотъемлемой частью моего существования. Клубные исходы в земли обетованные мне уже опротивели, да и не предлагались в таком количестве, как раньше. Разговаривала она уже не со мной, а всё больше по телефону и всё больше, выходя из комнаты. И всё чаще по вечерам пропадала. Пропадал и я, с деланным интересом наблюдая за футбольными матчами в местном баре. Кричал, когда кричали все, смеялся вместе со всеми и так же, вместе со всеми огорчался. Выходил из бара и плёлся домой. Если бы меня спросили, какой был счёт, я бы вряд ли ответил.
Вечерний чай. Нервозный воздух. Приглушённый писк нескончаемой вереницы смсок из кармана её халата. Хотела тебе сказать. Говори. У меня есть мужчина. Даже не удивился. Даже бровью не повёл. Давно? Так, для общего развития… по большому счёту мне всё равно. Полгода. Ты не против, если я останусь до утра? Нет. Отлично. Где мой светло-серый чемодан крокодиловой кожи?
Уходил не так как в прошлый раз. Безразлично и без надрыва. Даже улыбнулись друг другу. Нормально так, по-западному. Наверное, если бы я захотел, даже и переспали бы на прощание. Мы же цивилизованные люди. Вот именно. Не по-русски как то…
Свобода. Снова свобода. Я вышел на свежий воздух и направился в сторону метро. Ничего нового, кроме того, что упоения этой самой свободой на этот раз не было...

***
Неделю жил у своего старого школьного друга, пока не снял квартиру. Взял отпуск за свой счёт. Пережил несколько разочарований. Сколько, точно не помню, но самыми сильными были всего два. Разочарование номер один – DYXLESS. Разочарование номер два – недобросовестная реклама предприятий под кодовым названием «Досуг». Предлагаемый товар часто не соответствовал описанию. Я слегка запил. Затем запил настолько сильно, что из отпуска решил не возвращаться. На звонок руководителя, честно ответил, что хотел бы, чтобы тот пошёл в жопу. Почему то было искренне весело. Весело было ещё некоторое время потом. Веселье закончилось, когда закончились деньги.
Проснувшись однажды утром и посмотрев в засиженную мухами снежную равнину потолка, я пожалел, что не родился северным оленем. Наверное, это была последняя капля. Дальше – только помойка.
Я пристально разглядывал в зеркале своё отражение. Ввалившиеся глаза, и дефективная, растущая с перекосом на одну сторону, борода. То, что было на голове, вряд ли можно было назвать причёской. Смахивало скорее на конский хвост, которым долго возили по жирному полу какой нибудь пельменной. От бомжа меня отличало разве что отсутствие следов отмороженных участков кожи на щеках и на носу.
Принял ванну и побрился. Пока отмокал в горячей воде, на манер Ивана Дурака, вспомнил, что у меня больше нет ни денег, ни работы,… ни любимой. Это можно было принять либо как вырождение, либо как перерождение. Я не раздумывая выбрал последнее, оделся и вышел на улицу.