Перейдя речушку по колено в воде, я бросился наверх по обрыву. Над ним простиралось широкое поле, с трех сторон окруженное лесом. Если доберусь до леса, я жив. Эти, - ворвавшиеся во двор, - работяг из Молдавии и Украины избивали до полусмерти. В лучшем случае. А лучшие случаи бывали не так уж и часты. Того, кто убегал, они убивали. Еще они отличались непомерной жадностью: кроме денег, они отбирали одежду, и даже бритвенные принадлежности. Будь у меня долларов 500, я бы мог рискнуть и остаться. Но за три тысячи эти убивали. Эти - молдавские же налетчики. Снабжать их деньгами в мои планы не входило.

Выбравшись на поле, я увидел, что с одной стороны леса ко мне движутся человек пять с фонарями, и бросился в траву. Она была высокой: я благословил алкоголиков из колхоза, которым лень было устроить косьбу. Добравшись до деревьев ползком, - за это время у меня раза четыре разорвалось сердце, оттого я такой бессердечный сейчас, - я притаился за стволом сосны.

- Где он? Ищите, блядь! - закричал мужикам с фонарями грабитель, поднявшийся вслед за мной по склону обрыва.
Один из козлов напялил что-то на башку, и стал вглядываться в поле. Я похолодел. На башке у него был ПНВ. Прибор Ночного Видения, вот как это называется, мать вашу. К счастью, когда ты стоишь в лесу, и не движешься, тебя не увидят даже через ПНВ. Особенно когда тот, кто замер в лесу, стараясь не попасть под ПНВ, держит в руках топор. Я сжал топорище, замер…



--------------------------------------------------------------------------------

- Где тебя носило? - равнодушно спросил Ботаник, и бросил мне одеяло. - Грейся! Сейчас сделаю чаю.
Выглядел я жалко. Мокрый, замерзший, зуб на зуб не попадал. В лесу я стоял до утра, и начал дрожать еще до рассвета. Хоть они и ушли, опасаясь зайти в лес, но выходить до утра я все-таки боялся. Только когда стало совсем светло, и в поле появились люди, я понял, что все закончилось относительно благополучно и побрел к дому, где меня встретил Ботаник.

- Почему ты не спрашиваешь, что произошло? - спросил я, отогревшись.
Ботаник пожал плечами. Я понял, что он знал, - нас будут трясти. Но молчал, и не предупредил меня. Здесь принято помногу молчать, иначе тебя заставят молчать всегда. Ясно. Я допил чай, кое-как переоделся, и побрел к станции. Там я купил два жетона, и набрал номер.

- Милиция?
\"Рашидов Сергей. Во всесоюзном розыске с 82-года и в федеральном с 94-го за пятнадцать убийств, три изнасилования, и случаи людоедства\". Это я увидел под фотографией Ботаника, которая висела на здании почты соседнего поселка. Остальное было делом техники. Я вернулся к лесочку, и стал ждать. Часам к трем на дороге появилась машина с зарешеченным окошечком. За ним я увидел людоеда-Ботаника. Тот с интересом поглядывал на лес.

Вечером я уже ехал в Молдавию.



--------------------------------------------------------------------------------

Когда мы подъезжали к Бендерам, я остался в вагоне один. Поезд встал и тронулся назад.

- Едем обратно в Москву, - сказала проводница.
Не очень страшненькая. Скорее, смазливая. Я ее едва не отпиздил.

- Да шучу я, - сказала она, увидев мое лицо, - шучу. Хочешь, отсосу?
- У меня нет денег, - солгал я.
- Да ну! С работы возвращаешься, и денег нет?
- Я студент, - повторил я свою легенду, - поступать ездил.
- И как, поступил?
- Ага. Поэтому и студент.
- Хорошо. Отсосу за пятьдесят леев.
Я прикинул: молдавских леев мне хватало как раз на отсос и такси до дома. Кивнув, я расстегнулся.

- Ты всегда так делаешь? - спросила она после.
- Что?
- Всегда за рюкзак держишься, когда тебе отсасывают?
- Да.
- Зачем, - удивилась она.
Я подумал.

- Он меня возбуждает.

udaff.com