От малолетки пахло гречневой кашей. А от ее сестры - сиренью. Точнее, дешевыми духами с ароматом сирени. Когда я только познакомился с этими сестричками, и пришел вечером в общежитие, и увидел на столе букет сирени, то чуть не отпиздил соседа.

- На кой дьявол ты ее здесь поставил?! - орал я.
- Мужик, я думал так будет лучше! - вопил Колин.

Подраться мы так и не решились: уж больно сжились в одной комнате. А драка автоматически обозначала расселение. Уж комендантша бы этого случая не упустила. Разгром преступной группировки, вот как она это называла. Уж очень ей хотелось нас расселить, она считала, что мы причина бардака во всем общежитии, хотя бардак там воцарился задолго до того, как построили само здание.

- Ебля абитуриенток, тампоны в сливных отверстиях в душевой, тампоны в крови, в этой вашей блядской омерзительной женской менструальной крови в углах коридоров, говно на кухнях, отбросы под окнами, насильственная ебля абитуриенток, крысы на первом этаже, летучие мыши - на последнем, пьянки каждую ночь - это все я, по-вашему устроил?! - орал я на комендантшу, когда она в очередной раз пыталась нас расселить.

Я-то знаю, почему она нас ненавидела, - три раза в неделю ко мне приходила подружка, Колин выходил на кухню, и подружка орала так, что жильцы соседних домов вызывали \"Скорую\". Думали, что в общежитии кому-то плохо. Плохо. Лучше бы они себе \"Скорую\" вызывали, придурки. \"Доктор, я ебусь тихо и скучно, не могли бы вы мне помочь?\" - вот что им надо было бы сказать врачу из \"Скорой\". А комендантша, - шестидесятилетняя сука, - просто завидовала.

- А-а-а, а-а-а, - орала девчонка, и уже с натугой, - Аа-а-а-АААА!!!

Поначалу я даже боялся, что она обосрется, но потом убедился в том, что анальное отверстие она контролирует, о, еще как контролирует.

- Эй, вы, там, прекратите! Потише! - гавкала старая сука, она подслушивала под окнами.

В ответ я только налегал, и подружка ревела еще сильнее.

- Что она ревет, как будто ей в задницу что-то сунули?! - орала комендантша.
- Блядь, ну конечно сунули, а ты как думала?! - ору я в ответ.

ХХХХХХХХХ

Но к тому времени, как меня познакомили с двумя сестрами, от одной из которых пахло гречневой кашей, а от другой - дешевой имитацией сирени, подружка перестала приходить ко мне в общагу. И это создавало определенные проблемы, вернее, одну проблему - полтора месяца я не ебался. А выебать кого-то в общежитии автодорожного техникума просто нереально, только если вы не педераст. Почти все жители общежития - мужики.

Сестрички жили на туристической базе \"Дойна\", с гостиничном номере с родителями. Их папа защищал целостность республики Молдова в Приднестровье, вот как. Так они мне сказали, с гордостью. Он ее защитил, а вот с целостностью собственной ноги не справился, - ему ее оторвало, он наступил на мину.

- Ну и на хуя надо было лишаться ноги из-за каких-то пидарасов? - искренне удивился я.
- Ты НИЧЕГО не понимаешь! - заявила мне старшенькая, семнадцати лет, - абсолютно НИЧЕГО! Он защищал страну.
- Да я что, я ничего, - пялился я на ее огромные сиськи, - у меня папа тоже воевал в Приднестровье. Он тоже защищал родину!
- Здорово! - восхитилась она.
- Да. Он артиллерист, он этих козлов сотнями мочил! - убежденно соврал я, и ляпнул, - идем играть в волейбол!
- Идем!

Я мысленно извинился перед папой, и отправился с ней на площадку. На Стелле были коротки, в полжопы, джинсовые шорты. На дискотеке турбазы крутили \"Леди в красном\". У нее была забавно оттопыренная верхняя губа. Я лизался с ней, и мечтал, что она потеребила губой по головке моего хуя. Диск-жокей менял кассеты, и говорил:

- А теперь от пацанов с 3-го блока турбазы \"Дойна\" для пацанов из 5-го блока…

Блядские девяностые!

ХХХХХХХХ

Сестричек звали Стелла и Родика. Меня интересовала старшая, как вы понимаете, Стелла. Сучка не брила подмышек, таскала перед собой сиськи 5-го размера, и постоянно крутила своей жопой перед любым существом с членом. Кузнечик, кролик, стрекозел, мужчина, сенбернар, неважно. Главное, чтобы у вас был хуй. Как только она это понимала, невидимые рычажки и шестеренки в ее жопе включались в процесс, и Стелла начинала вилять бедрами. В ней был непередаваемый сельский колорит. Она была такая… как бы это… ах, да! Она была - парнАя. Еще она была блядью, без сомнения, это я сразу определил, как только ее увидел. Ведь она заинтересовалась мной. А мной интересуются только бляди и сумасшедшие.

ХХХХХХ

За младшенькой, Родикой, лишенной какого-либо очарования, и представлявшей собой классический тип сельской молдавской девки, ухлестывал мой приятель. Родика была воплощение села: разве что не мычала. Что приятель в ней нашел, я до сих пор не понимаю. Но он нас и познакомил. На этом, в принципе, его роль в данной истории и заканчивается. Потому я со спокойной душой говорю:

- Пошел на хуй, приятель.

ХХХХХХХ


Турбаза \"Дойна\" была полна отщепенцев. Шел 93-й год, она была заселена семьями вояк, подыхавших за Молдавию в войне у Днестра. Славные ребята, но, увы, трахнутые. Трахнутые навсегда! Когда-то, может, они и были способны на что-то, но к тому времени, как попали сюда, нет. Они могли только нажираться, орать про пролитую кровь, плакать, вопить по ночам от кошмаров, и вылавливать городских мальчонок, пришедших поебать их славных дочурок, и пиздить этих неудавшихся ебарей. Одним из таких мальчонок был я.

Теперь вы понимаете, откуда этот седой волос у меня на затылке, доктор?

Да, я совсем забыл. Пиздить. Вот что они еще умели, эти славные ребята. Один ветеран с поехавшей крышей мог отправить в реанимацию от пяти до восьми молодых и здоровых ребят, точно вам говорю.

Поэтому приходилось маскироваться. Первым делом я познакомился с одноногим членом, породившим на свет божий эти чудные сиськи с жопкой - Стеллу, вторым делом я подарил букет сирени (ага!) ее мамаше, третьим делом, - много пиздел про чувства и порядочность. Еще я много пиздел про то, какие козлы живут в Приднестровье, и как их надо уничтожать. Еще бы: я же хотел втереться в доверие к ее папаше. Точнее, я просто не хотел получить от него пиздюлей. Послушали бы вы меня тогда, вы бы решили, что присутствуете на выездном заседании националистического Народного Фронта.

- Эти проклятые козлы в Тирасполе, вы даже просто не представляете, как они меня бесят! - разглагольствовал я за чашкой чая в семействе моей кучерявой пизденки. - Я вам, как сын военного, скажу, что их расколошматить можно за сутки! Это проклятые русские не дали нам выиграть войну! Чтоб им! Ненавижу! Мы, конечно, тоже несколько русские, я этого не скрываю, да, у меня бабушка - русская, но наша родина - Молдова! Надеюсь, мы еще им покажем!!!

К слову, бабушка у меня была самая что ни на есть колированная молдаванка, и до самой смерти так и не научилась внятно разговаривать по-русски, чем меня весьма раздражала. Я выдумал ей новую национальность, чтобы придать моменту остроту. Пикантность. Щепотка, понимаете ли, перцу.

Как комедиант,