После травки снег пах необычайно свежо. Увы, это было единственное, что изменилось. Другой Я стоял напротив. В темной витрине через дорогу. Я перешел ее и приблизился к нему. Это был я же. Правда, немного другой. Глаза у моего отражения были ясные. Осанка прямее. Кожа чистая.

- Что надо?
- Друг, - радостно осклабилось отражение, - это же я. То есть, ты! Ты меня потерял! Я же часть тебя - твое отражение. А ты меня взял, да и потерял!
- Когда это?
- Летом 1995 года. Ты остановился попить воды у стола напротив \"Детского мира\", я и отражался себе в витрине, пока вдруг не прошла кучка студентов. Этих кретинов! А когда они прошли, тебя уже не было! Я тебя долго искал. Долго!
- На кой черт?
- Как на кой? Да ты же не-пол-но-цен-ный без меня, понимаешь? Неполноценный! Все люди всего мира ходят с отражениями. Все. Без этого они не до конца люди, понимаешь? Без этого они - не самодостаточные. Неполноценные. Ублюдк…
- Но-но!
- Прости, прости. Не хотел тебя обижать, уж больно рад встрече!
- Ну и что дальше?
- Пора вернуться к себе!
- Как?
- Все просто, - отражение суетилось, и это было неприятно, я не люблю, когда люди суетятся, это больше пристало животным, - очень просто. Ты стоишь напротив меня, своего отражения, ровно двадцать минут. И - все. У тебя вновь появляется отражение в витринах. Стеклах. Лужах. Небесах.
- Смысл? Что будет?
- Полноценность, мужик! Самодостаточность.

Отражение - Я стало похоже на продавца польской косметики, из тех, что ходят по офисам. Мне стало неприятно: это же в каком-то смысле я, мать вашу, стал продавцом польской косметики, подумал он.

- Самодостаточность. Полноценность. Крепкий сон. Меньше выпивки. Меньше депрессии. Вообще не будет депрессии. Плохих мыслей. Перестанешь мучаться. Перестанешь писать. Перестанешь искать что-то, сам не зная, что это…
- Стоп! - поднял я руку.
Отражение тоже подняло руку.

- Да прекрати паясничать, - рявкнул я, - прекрати! Опусти руку.

Отражение послушалось. Так мы и стояли: Я - с поднятой рукой, и мое отражение - руки по швам.

- Еще раз, подробнее, про то, что я, якобы ищу, не зная, что это.

- А, - улыбнулось отражение, (о, у меня отвратительная улыбка!), - это… Такое бывает, когда потеряешь свое отражение. Кажется, что потерял что-то. Ну, поэтому вы и мучаетесь.

- Кто это мы, так тебя?! - я слегка пнул витрину.

На меня стали оглядываться прохожие.

- Люди, которые пишут, - испуганно ответило отражение.
- А, - начал понимать я, - ты про так называемое творчество?
- Типа творчество, - улыбнулось нахальное отражение, глядя на меня с витрины.
- Ты же говорил, - сопел я, - что это только со мной было. Что только я отражение потерял.
- Ну, - замялось отражение, - преувеличил. Преувеличил, да. Но так долго как ты, никто еще без части себя не жил.
- Даже Хэм?
- Хэмингуэй? - рассмеялось отражение, - Да папаша потерял отражение только к концу жизни, на ловле тунца! И получил его обратно, уже подплывая к берегу!
- Теперь ясно, почему он написал одну единственную стоящую вещь. \"Старик и море\". А как же старина Селлинджер?
- Да он вообще отражения не терял!
- Как же он пишет, а, лгун сраный?!
- Да очень просто! Кто-то ему про трюк с отражением показал. Он садится у зеркала, ставит перед ним тазик с кипятком, и пар закрывает поверхность. Так он временно теряет изображение. Ну, и вся хрень - потеря отражения, потеря части себя, поиски чего-то, типа творчество…
- Ух, ты, - меня охватил азарт, - Ремарк?!
- Потерял изображение в газовом тумане в Арденнском лесу. Через год оно к нему вернулось. Правда, покалеченное. Сам понимаешь, откуда у Эриха в каждой книге больной туберкулезом…
- Буковский?
- Постоянно пьет, сволочь! Постоянно! И поэтому отражение видит как в тумане. Отсюда - зачатки творчества.
- Фитцджеральд?
- Жена-стерва. Можно сказать, сумасшедшая сука. Терпеть не могла зеркал. Вот на него дома, без отображения, и находило.
- Костер?
- Один раз. Наступил в лужу прямо на отображение лица. Хрямц! Пока отражение оправилось и вернулось, успел написать \"Уленшпигеля\".
- Верно, - кивнул я, - все остальное у него - дерьмо…
- Послушай, - забеспокоилось отражение, - но это их не порадовало, нет. Они все плохо закончили. Очень плохо. Ну, написали они чего-то. А потом мучались. До конца жизни. Страшно мучались.
- Да?
- Ну да. Зачем тебе это? Со мной будет все. Довольствие, покой. Удовлетворение тем, что просто живешь. Пить не захочется. Дом, машина, семья, и…
- У меня есть дом, - похвастался я.
- Будет лучше. Как ты не понимаешь. Лучше. В этом вся фишка. У тебя все будет лучше и лучше, и лучше, и лучше…
- Хорошо, идем.
- А как же возвращение?
- Дома.
ХХХХХХХ

У подъезда я почему-то резко ткнул кулаком в стекло двери. Слишком резко. Наверное, от испуга и нежелания этого делать? Впрочем. Впрочем… Осколки поранили мне руку. На лицо отражения капнула кровь. Он что-то прошептал. Я склонился над осколком. Оттуда на меня глянул глаз недостающей части меня же.

- Ты хотел как лучше, да? - спросил я.

Отражение прикрыло веки, соглашаясь. Прижав порезы носовым платком, я вынул из почтового ящика конверт.

\" Добрый день, спасибо за тексты - мы обязательно рассмотрим их и пришлем вам ответ в ближайшее время\".

Я не торопился.

udaff.com