Директор молдавского филиала «Русского радио», сделал звук потише.

- Мой мармеладный, я не права - успела шепнуть на прощание певица, и затихла.

Директор взял было из стола пачку облегченных сигарет, но затем бросил ее обратно. Он вспомнил, что бросил курить. Это все от нервов. Нервы, нервы, нервы. Было откуда: буквально вчера националисты в Координационном совете по радио и телевидению потребовали, чтобы вещание «Русского радио» в Молдавии прекратилось.

- Зачем нам эта иностранная культура? – недоуменно вопрошал журналистов директор Совета, старый и жирный молдавский академик Брынза. – У нас что, своей культуры нет?

Директор местного филиала вспомнил Брынзу, и с ненавистью сжал пачку в руке. Казалось, дальше на уступки идти нельзя: эфир радио и так был на сорок процентов разбавлен песнями молдавских эстрадных исполнителей. Песни были настолько плохими, что рейтинг радио падал. Но на это пришлось пойти: пусть в эфире будут песни на государственном языке, лишь бы не закрыли. В кабинете тихо зазвучала мелодия песни «Румыны, переходите Днестр!». Директор тихонечко выругался, и задумался. Надо что-то делать. Потом, осененный, поднял трубку, и набрал советника президента Скачука.

- Господин Скачук?
- Слушая.
- Это с «Русского радио» беспокоят, - сладко сказал директор, - ничего, что тревожу?
- Говорите, только быстро. У нас совещание с президентом.
- Это очень кстати, - обрадовался директор, - я слышал, что у президента сегодня день рождения. Не могли бы вы сделать одолжение: узнать, какая у него любимая песня?
- Что?!
- Я вас очень прошу!
- Ну, ладно. Ждите.

Через пять минут Скачук перезвонил:

- Говорит, что ему нравится песня «Белый лебедь на пруду».
- Я ваш должник, - прочувствованно сказал директор. – Я ваш навеки.
- А на кой хер ты мне сдался? – очень удивился Скачук. – Деньги пусть вечером занесут.
- Занесут, - скрепя сердце пообещал прижимистый директор, - пятиста долларов хватит?
- Мужик, - разозлился Скачук, - по-твоему, подойти к президенту во время важного совещания, и задать ему идиотский вопрос про любимую песню стоит пятьсот долларов?! Ты чего, мужик? Вас, кстати, еще не закрыли? Так я похлопочу.
- Не надо, - грустно попросил директор, - вечером две тысячи занесут.
- Молодец, - похвалил Скачук. – Именно столько моя услуга и стоит. Только пусть не две, а три занесут. Считай, что лишняя тысяча это штраф.
- За что?! – возопил директор «Русского радио».
- За неверное позиционирование, - разъяснил Скачук, - и непонимание важности текущего момента. Усек, мужик?
- Усе, - грустно сказал директор, - мужик.

После этого он отсчитал из месячной прибыли радио три тысячи долларов в конверт, вздохнул, запечатал, и набрал секретаршу:

- Лера. Слушай внимательно. Три распоряжения. Первое, пусть курьер вечером зайдет в президентский дворец, передаст от меня Скачуку конверт. Второе, чтобы немедленно в эфир поставили песню «Белый лебедь на пруду» и крутили весь день только ее. Третье…

Директор вздохнул, с грустью посмотрел на конверт. Эти деньги он рассчитывал потратить на зимний отпуск. Они как раз были получены за рекламу, которая не прошла ни по одной ведомости. Директор что-то прикинул, и продолжил:

- В общем, третье распоряжение. Пусть издадут письменный приказ о снижении заработной платы сотрудникам в этом месяце на десять процентов. Нет, мера временная. Только на месяц. Потом все будут получать зарплату в прежнем объеме. Трудности преодолимы. Я ведь хороший менеджер!

ХХХХХХХХХХ

Министр финансов закончил поздравления, и приготовился делать доклад. В это время старенькое радио, висевшее в углу кабинета, затрещало, и из него полилась песня.

- Что это за дерьмо?! – удивленно спросил президент.
- А белый лебедь на пруду, - ответило ему радио, - какает палую листву…
- Что за дерьмо?! – повторил президент.
- Коллектив «Русского радио» в Молдавии, - прервалась песня, - от всей души поздравляет президента, Мирчу Ионовича Снегура, с днем рождения, и специально для него ставит в эфир его любимую песню, «А белый лебедь на пруду»!
- С чего это они взяли, - удивился президент, и разозлился, - терпеть не могу эту дурацкую песню.
- Вы же сами, - кашлянул Скачук, - мне только что сказали, что очень любите эту песню.
- Ну, да, - неуверенно сказал президент, - только я ошибся. Тоже про птицу что-то… А! Вспомнил! Моя любимая песня – «Розовый фламинго»! Вот! А не это дерьмо!
- Качает палую листву! – как на грех, буквально заорало радио. – А белый лист, а белый лист…
- Закройте, на хер, эту проклятую радиостанцию, - приказал Снегур министру связи, - прямо сейчас. Идите и выполняйте. А вы, министр финансов, начинайте доклад.
- Господин президент, - робко вмешался Скачук, переживая за свои три тысячи, - а может, не будет вот так сразу закрывать? Может, пусть хоть до утра поработают?
- Нет, - заупрямился президент, - я сказал закрыть, значит, пусть закрывают сегодня, сейчас же!

Министр связи встал, рявкнул, - «слушаюсь», - и стремительно вышел из кабинета. Позвонил помощникам, и в офис «Русского радио» пришел факс с решением Министерства об отзыве лицензии. Потом пришли приставы, и радиостанция была опечатана. Директору так и не удалось добраться до своего конверта. И даже до пачки сигарет: так что снова закурить он не успел. Директор вообще пропал.

Нашли его только полгода спустя. Влюбленная парочка, катавшаяся на лодке в маленьком пруду на Ботанике, случайно увидела всплывшее по весне тело. К сожалению, предсмертная записка в воде совсем расползлась. Девушка завизжала, парень вызвал полицию и водолазов, и те вытащили тело самоубийцы на берег.

А на пруду в это время плавали лебеди…