- Ну, и их, понятное дело, тоже.
- Уж не Веронику ли с Розанной?
- Ну… Порознь, это да, конечно?
- А про то, что Вероника приходится нам с тобой кумой, ты не подумал, жирный боров, да? Кого угодно бы тебе простила, только не Веронику! Чтоб ты сдох, конь холощеный!
- Какой?!
- Что, обидно, да?! Так вот, чтоб ты знал, первенец наш и впрямь не от тебя.
- Не от меня?!
- Не от тебя!
- А от кого?!
- А от Него. От Мужчины, настоящего мужчины, который любил меня, руки целовал, на руках носил.
- То-то он, тебя обрюхатив, смылся, тоже мне мужчина! К таким только ты и липла, пока я тебя порядочной не сделал!
- Я непорядочная?! Ох, Корнел, хоть бы ты закрыл свой рот, который ничего от мусорной ямы не отличается. Говорила мне мать, не ходи замуж за этого скота и тупицу. Впрочем, чего жать от уроженца села Цынцерены. Ведь у вас все мужчины – конокрады, бабники, и злоязычные воры.
- Я вор?! Шлюха и дура, вот кто твоя племянница, Аурика! И, боюсь, это у вас семейное по женской линии!
- Да чтоб глаза тои лопнули, Корнел, говорить такое почтенной женщине, матери большого семейства. Подонок ты, скотина, сво…

Сначала Аурика упала с крыши, а потом уже Корнел понял, что падению жены предшествовал выстрел.

Костика переломил ружье, и выбросил две пустые гильзы на мертвое тело женщины. То, почему-то, дымилось. Ветеринар понял, почему это происходит, чуть позже: дым шел от ружья.

- Наконец-то она заткнулась, - удовлетворенно и мрачно сказал Костика, - и ты, наконец, сможешь показать мне то, о чем я тебя прошу.

Ветеринар взглянул на жену, с которой прожил сорок три года, открыл калитку, и мрачно сказал:

- Никогда не женись, сынок.

udaff.com