- Гуляй, пока сердце бьется!

Весело прокричав эту незамысловатую сентенцию, крестный отец жениха вскочил из-за стола, и шваркнул о стену хрустальный бокал. Официант ресторана, где гуляла свадьба, горестно сощурился, и тайком приписал к счету стоимость трех хрустальных бокалов. Но сейчас, - и официант, похожий на веселого бассета, - со счетом подходить было нельзя. Могли и побить.

Невеста, с приятно округлым животом, нежно улыбнулась крестному, и поцеловала жениха. Зал взревел, и оркестр заиграл народную мелодию. На часах было одиннадцать вечера, и до одного из ключевых моментов молдавской свадьбы, - сбора денег, оставалось еще очень много времени.

- То-то они скривятся, - шепнула бывшему агенту национальной безопасности, а сейчас бомжу Косте Мунтяну на ухо подружка Елена, - когда по рядам пойдут родители невесты с подносом.
- Таков обычай, - пожав плечами, ответил Мунтяну, и обнял спутницу.

На свадьбу Мунтяну и его возлюбленная попали после того, как Константин настоял на том, чтобы они пошли в его не пропитую еще квартиру и хорошенько вымылись. После этого переоделись в новую и чистую одежду.

- Так ты богат, - выдохнула Елена, когда Мунтяну привел ее домой, и показал ванную.
- Нет, - с горечью ответил агент, - я где-то на уровне ниже среднего класса, просто ты бродяга и проститутка, поэтому мой дом кажется тебе сказочно богатым.
- Но ведь и ты сам - бродяга, - возразила Елена, крутясь перед зеркалом.

Она была так прекрасна, что Мунтяну подумал: на этот раз сдержать себя ему не удастся. Так оно и случилось. Пока Елены купалась, он тайком удовлетворил себя, сидя на кровати, отчаянно стыдясь и подергивая волосатыми ногами в носках разного цвета.

Притрагиваться к себе девушка Мунтяну по-прежнему не позволяла.


- Мне не хочется плотской любви, - объясняла она впавшему в отчаяние агенту, - у меня ее и так слишком много. Да и разве можно назвать это любовью? Лучше поцелуй меня. Назови своей виноградинкой. Скажи, что мои руки белы, как молочная кукуруза…

Мунтяну с тоской и послушно выполнял пожелания Елены…

ХХХХ

Тридцатипятилетняя женщина с крепким, красивым телом, Елена торговала собой на железнодорожном вокзале. Когда клиенты видели ее сзади, то приходили в восторг. Правда, пыл их становился умереннее при виде лица Лены, обезображенного двумя шрамами на левой щеке. К тому же, лицо женщины было испитым. Мунтяну это не смущало, он вполне резонно полагал, что красота - явление преходящее, и потому бывший и спившийся агент госбезопасности влюбился в проститутку. Увы, пока она позволила ему лишь обнять себя несколько раз, а однажды даже нерешительно чмокнула его в щеку.


- Но ведь на вокзале-то ты отдаешься людям, которых видишь первый и последний раз, - в отчаянии как-то сказал Мунтяну, - а со мной спать не хочешь!

- Если это действительно чувство, - выпрямила спину Елена, - то нам не следует торопиться. Идем лучше гулять.

И влюбленные, взявшись за руки, неспешно шли по проспекту Штефана Великого. Памятник великому королю Молдавии одобрительно кивал им вслед, порой даже подмигивал Мунтяну, и, готов был поклясться агент, как-то раз он даже заметил, как камзол Штефана, - на том самом месте, - немного топорщился. Это было в тот день, когда Лена надела свое лучшее, и самое короткое платье. Тогда Мунтяну был особенно возбужден, и вполне разделял чувства памятника. На свидание он принес Елене гвоздик и розы, которые украл у памятника Толстому.

- Прелесть какая, - задумчиво улыбаясь, водила она цветами по полным губам, - ты очень милый…

Мунтяну с тоской думал, что если хотя бы через месяц-другой женщина над ним не сжалится, он сойдет с ума. В то же время Костя понимал, что Елена ведет себя, как и всякая другая девушка, окажись та в подобной ситуации.


- Ей нужно проверить твои чувства, - соглашался с ним приятель Григорий, когда приятели, сидя на ступнях у Собора, размышляли над некоторыми особенностями женских логики и поведения.
- Нежели не видно, - жалобно стонал Мунтяну, - как я люблю ее?
- Тебе и самому, - назидательно поднимал палец Григорий, - надо проверить свои чувства.
- Ну, уж этого мне не нужно, я и так знаю, как много она для меня значит, - говорил Мунтяну, знавший Елену всего две недели.
- Нет, - возражал Григорий, - тебе может казаться, что ты очень сильно ее любишь. А на самом деле твоя любовь может, после того, как вы переспите, конечно, оказаться плотским наваждением. Страстью тела, и ничего больше. И тогда обманутым человеком будет чувствовать себя не только она, но и ты!..

Тут случайный прохожий бросал окурок и друзья забывали на время о любви.

ХХХХ

На свадьбу Мунтяну пригласил студенческий друг, пригласил по трагической ошибке. Он случайно встретил однокурсника, сидевшего на лавочке в длинном черном плаще, и, узнав, что тот служит в СИБе (молдавский КГБ – прим. авт.), решил: Мунтяну стал важной шишкой. А звание важной шишки в Молдавии автоматически зачисляет вас в ряды гостей любой свадьбы, которая проходит в этой стране. К тому же, сокурсник Мунтяну был близорук, и потому не разглядел, в какое рванье под плащом тот был одет.

- А что мы будем делать, когда начнут собирать деньги? - с тревогой спросила Елена Мунтяну.

- Я придумаю что-нибудь, - ответил агент, и добавил, - забудь об этом, наслаждайся свадьбой.

Мунтяну твердо решил, что позора они избегут. Но как?! Елена с восторгом бросилась танцевать, а Мунтяну подцепил еще один кусок фаршированной рыбы. Он с подругой сидел за самым почетным столом. Перед свадьбой сокурсник Мунтяну (отец жениха) сказал жене, что ему посчастливилось встретить старого знакомого, который служит в СИБе много лет. Супруги решили, что Мунтяну, по меньшей мере, полковник.

- Значит, меньше чем на пятьсот - семьсот долларов рассчитывать не стоит, - обрадовалась мать жениха.
- А может и больше. Вдруг, он генерал?!
- Вряд ли, - усомнилась женщина.
- Откуда ты знаешь?! - возмутился коллега Мунтяну. - Он ведь в СИБе, и не может сказать тебе, какую должность занимает. Но, судя по плащу…
- Немножко денег из собранного, - похорошела мать жениха, - можно оставить себе. Молодым много денег не нужно.
- Как скажешь, - ответил супруг-подкаблучник.
- И, кстати, пусть гости говорят в микрофон, кто сколько кладет. Пусть тем, кто положит мало, будет стыдно.
- У меня идея получше! - поднял палец сокурсник Мунтяну. - Давай раздадим им конверты с их фамилиями. Будем потом знать, кто сколько положил.
- Поздно, - разочарованно ответила супруга, - хотя идея, конечно, блестящая.

Весть о том, что на свадьбе присутствует генерал СИБа, быстро облетала столы. Каждый считал за честь подойти к Мунтяну, и выпить с ним вина. Агент госбезопасности веселился от души. На Мунтяну была надета роскошная черная форма, очень похожая на эсэсовскую. Так оно и было: агент выпросил ее в архиве одежды СИБ несколько лет назад, чуть перешил, содрал нацистские эмблемы, и очень гордился своим новым костюмом.