Сколько себя помню в этом доме, они постоянно ругаются из-за моей крышки.

- Закрывай крышку унитаза! – говорит она ему.
- Какой смысл ее закрывать, если все равно открываешь, когда заходишь в туалет? – удивляется он.
- Давай тогда не убирать постель утром, ведь вечером мы в нее снова ляжем, - иронизирует она, - и перестанем мыть посуду, ведь в нее снова придется накладывать еду!
- Это не совсем то! Ты передергиваешь! – протестует он, но времени на подробную дискуссию у него нет, и он сдается. – Хорошо, хорошо. Я буду закрывать эту крышку. Успокойся.

Уходя, он, конечно, забывает закрыть крышку унитаза.

Нет, конечно, я не настолько умен, чтобы делать из этого какие-то выводы. Например, такой: любовь - это споры из-за крышки унитаза. Красивое словцо и меткие, в лёт, характеристики, это, знаете, не по моей части. Вообще, признаюсь вам, что мы, унитазы, по сути своей тугодумы. Медленно соображаем. Зато нам присущи такие замечательные свойства, как верность и приверженность традициям. Если бы не дискриминация, мы, унитазы, вполне могли бы заменить швейцарских гвардейцев в покоях Папы Римского. И справлялись бы ничуть не хуже. По крайней мере, на солнце блестели бы куда ослепительнее швейцарцев.

Мы блистаем белизной, как рыцари - иоанниты – своими плащами.

Конечно, такая белизна присуща только новым унитазам или тем из нас, кому посчастливится попасть в руки действительно заботливой хозяйки. Мне, например. Когда тебя ежедневно драят всеми чистящими средствами, которые продаются в супермаркете поблизости, невольно побледнеешь. И от химического воздействия, и от некоторого утомления. Чувствуешь себя при этом неоднозначно. Все равно, что кухня, которую подвергают унижению генеральной уборки каждый день. Чистенький и немножко уставший.

Если вы думаете, что это я так клоню к сравнению чистоты унитазов с отношениями мужчины и женщины: мол, если их каждый день не драить, они потускнеют и покроются пылью, то ошибаетесь. Говорю же, я для такого недостаточно образован.

Правда, знакомый таракан, который забегает к нам исключительно ночью, - соседи снизу не так озабочены чистотой, как моя хозяйка, - считает, что я не лишен задатков. По его мнению, я мог бы вполне, при соответствующем воспитании и образовании, конечно, затмить собой даже колокольчик в буддийском храме. На чисто интеллектуальном уровне, естественно. В принципе, мне приятно думать, что обо мне так думают, хоть это всего лишь и таракан. Но я пытаюсь оградить себя от бесплодных сожалений, которые вызывает в нас любая упущенная возможность. Хотя, - и порой мне горько это осознавать, - я мог бы сделать блистательную карьеру. Как бы двусмысленно это не звучало. Но этим утром от размышлений об этом меня отвлекает их обычная перебранка.

- Почему ты не закрываешь крышку унитаза?! – спрашивает она и делает это сама.

На ее месте, я отнесся бы к этому спокойнее. В конце концов, не стоит брать на себя ответственность: решать, что нравится вашему унитазу, а что нет, не посоветовавшись предварительно с ним. Крышка – ерунда! Бывали вещи и похуже. Причем «вещи», как вы понимаете, всего лишь устойчивое вербальное обозначение нематериальных, но очень неприятных инцидентов. Будь я на ее месте, он бы услышал:

- Не падай на меня, перебрав лишнего!
- Не задевай меня ногами, когда спросонья вваливаешься в ванную, пожалуйста!
- Не откидывайся на мой бачок, когда запираешься в туалете, ведь я не кресло – качалка!

Уверен, с этим-то ему трудно было бы поспорить. Но она, похоже, избрала тактику проще. Аргументы не самые убийственные, но очень частые. Неплохо, но примитивно. Напоминает манеру боя начинающего боксера. Левой-левой, а потом простенькая «двоечка». Изысков в этом нет, но победа, - при условии, что противник слабо подготовлен, - гарантирована. Нет, я не совсем дилетант. Мы с хозяином не пропускаем ни одного боя. Телевизор он поставил у стиральной машинки небольшой, но с качественным изображением. Глядя на мускулистые и блестящие в закутке ринга тела негритянских боксеров, я, знаете, даже жалею о том, что я белый. Хотя, раз уж мы разговариваем как на духу… Чего уж там.

Среди унитазов я – Эминем.

В душе – абсолютно черный. Понимаю, что это в очередной раз вызовет у вас улыбку. Вам, белым, так приятно поиронизирогвать над кем-нибудь. Неважно кем, лишь бы он не был похож на вас. Унитаз, негр, гомосексуалист, - вам бы все зубы скалить. Тем не менее. Повторяю, среди унитазов я – черный. Такой же раскрепощенный, такой же грациозный, такой же пластичный. Хозяйка думает, что я неустойчивый, и даже пеняет хозяину на то, что он выбрал «тюльпан» со слишком тонкой ножкой. Ничего она не понимает. Я просто подслушиваю, как в такт дороге приплясывают стены домов, и пытаюсь им подыграть.

- Унитаз шатается, - говорит она, - надо его поменять…

Удивительно, до чего вы, люди, пластичны в моральном смысле! То, что вы собираетесь вышвырнуть унитаз на помойку, как надоевшего кота или собаку, не мешает вам в преддверии этого веселенького для вас дня делиться с ним, унитазом, самым сокровенным. Не буду о естественных отправлениях – это, простите, естественно. Я имею в виду куда более интимные вещи. Записки, порванные наспех, и смытые в унитаз, желчь, льющаяся из вас против вашей воли после вчерашней неудавшейся вечеринки; слюна, слюна после поцелуев; камни, которые вы вытряхиваете из себя, как рыбешку из сетей, волосы, лобковые волосы; утренние, и потому самые честные, мысли.

Все это – прошлое, и объединяет.

Вы доверяете все это мне, а потом, походя, говорите человеку, с которым вы живете в одной квартире:

- Унитаз шатается, надо бы его заменить.

И он соглашается, не задумываясь о самом важном. О том, что человек, с такой легкостью отказывающийся от старых вещей, откажется и от него самого. Да, да. Наконец-то он, - в смысле я, - не выдержал, и пошел на сравнение. Признаю, я не прав. Унитаз, который возомнил о себе лишнего, и начал умничать, скажете вы. И повторите мою ошибку. Ведь сравнивать нас нельзя. Между унитазами и людьми нет ничего общего. И разница между нами проявляется во всем. Примеры?

Нас совсем не злят открытые крышки.

udaff.com