Елена поднялась на локте, и поглядела на спящего мужа. Тот посапывал, положив на нее тяжелую руку. Девушка аккуратно сняла с себя руку мужчины, - тот не проснулся, - и села в кровати. На ее сероватую в рассветном сумраке, смявшуюся ночную сорочку закапали слезы. Замуж Елена вышла вчера вечером. Совершенно случайно зашла она во двор соседей за чашкой соли, о чем ее попросила мать.

- Ты же у нас в городе все время, - улыбалась она, - в магазин за солью некому съездить.

Едва Елена зашла во двор, как соседка суетливо захлопнула ворота, и торжественно повела девушку в дом. Там Елена обомлела: все комнаты были уставлены столами, за которыми сидели гости и посаженные отец и мать с красивыми белыми лентами на груди. Присутствующие встретили девушку радостными криками: так обычно в Молдавии кричат на свадьбах, приветствуя гостей и молодоженов.

- А я и не знала, - смущенно сказала она, - что у вас свадьба, иначе без подарка б не зашла.
- Ты не дарить подарки пришла, ты их получать будешь! – радостно захихикала соседка. – За сынишку нашего, за Виктораша тебя выдаем.
- Уж и постель для вас застелили, - крикнул из конца стола сельский пьяница.

Девушку, пытавшуюся на дрожащих, негнущихся ногах выйти из дома, смеясь, затолкали за стол. Елена отчетливо поняла, что случилось: ее выдают замуж по старинному молдавскому обычаю. Проблема была в том, что замуж Елене не хотелось, тем более, за соседского Виктораша. Парень он был недалекий, учиться закончил в седьмом классе, и занимался землей. А Елена заканчивала уже пятый курс института, и собиралась остаться в городе, где нашла для себя работу.

- Нет, нет, не хочу я, нет, - запротестовала она, снова пытаясь встать.

На глазах у девушки появились слезы. Застолье сочувственно заржало.

- Помню, - сказала соседке за столом пожилая баба, - и я плакала, когда замуж шла.
- Ой, доля наша женская, - взгрустнула собеседница, - споем?

Елены, плотно сжатую с боков рядом сидящими людьми, из-за стола не выпускали. Сквозь слезы девушка увидела, как в комнату зашла мать. Та улыбалась.

- Мне… в город надо.. у меня сессия, - всхлипывая, сказала она матери.
- Эй, дочь, что тебе тот город? Смотри, какой ладный парень! Мы уж обо всем договорились. Полдома будут ваши, машину ему отец дарит на свадьбу. Будешь детей растить, хозяйство будет богатое. Что тебе город?!

Мать Елены предстоящим браком была довольна. Сама она тянула четверых детей, жила в нужде, потому предложению соседки справить свадьбу ее сына Виктораша с приглянувшейся ему Еленой очень обрадовалась. Так что шансов вырваться у Елены не было: обычно, когда подобная свадьба срывалась из-за нежелания родителей, невольную невесту из дома, хоть и нехотя, но выпускали. Правда, в деревне ее считали опозоренной. Но уж если и родители девушки ничего против не имели, то шансов избежать свадьбы у нее просто не было.

Обо всем этом Елена думала, прощаясь с прошлой жизнью, жизнью – мечтой. На молчавшую девушку надели фату, и принялись славить молодоженов. Виктораш, пунцовый и очень довольный, сковырнул налипший на зуб кусочек курицы, вытер руку о скатерть, и взял руку Елены в свою.

- Йох-хо, - завизжал кто-то из мужчин, - иох-хо.

К полуночи молодых проводили в спальню их половины дома. Девственницей Елена уже не была, - в городе она жила уже с шестым в своей жизни мужчиной, - поэтому Виктораш, поелозив на ней, и, кончив, немножко жену побил. Не то, чтобы он очень злился, просто так полагалось. Бить женщин и животных в деревне грехом не считалось: что те, что другие заслуживают ласки, только когда пользу приносят. Потом муж босиком пошел в кухню, выпил воды.

- Завтра, - сонно сказал он, - отоспимся. А в понедельник надо бы пораньше встать. Не успеем собрать кукурузу, зимой жрать нечего будет.

Выплакавшись, Елена встала с кровати.

- Попробуешь смыться, убью, - тихо сказал муж, - а если не убью, так житья тебе от позора не будет. Кому ты теперь такая нужна? И не реви: все равно не девкой была.

Елена помолчала и горько бросила:

- Спи уж.

И муж, из-за вековой женской горечи в голосе Елены поняв, что женщину сломил, спокойно заснул. А сейчас, на рассвете, Елена сняла с себя его хозяйскую руку, и сидела в кровати. Потом встала. Муж не проснулся: в деревне женщины встают рано, по дому хлопотать.

Елена вышла во двор, потом вернулась в комнату. Вилы в ее руках выглядели словно огромная куриная лапка. Виктораш так и подумал, когда проснулся от стеснения в груди, и увидел над собой лицо Елены. Та подержала вилы плотно прижатыми к кровати (через Виктораша железо прошло удивительно легко) еще немного, и убедилась, что муж мертв. Потом сорвала с окон занавески и сбросила их в центр комнаты. Туда же положила простыни и перину с кровати. Свернула ковер. Придвинула к двери тяжелый комод, и подожгла тряпье. Легла на пол, и заплакала.

Под утро угорела вся свадьба.

udaff.com