он. - Сто лет сто зим.
− Тут такая проблема... - сказал я.
− Слушай, - сказал он, - ты заебал, кстати!
− В смысле, - сказал я.
− Я наконец-то прочел эту книжку, ну, блядь, которая про меня написана, - сказал он. - Что за хуйня?!
− В смысле написана про тебя? - тоскливо спросил я. - Ты имеешь в виду книгу, где про тебя пять строк?
− Там написано «брат позвонил и сказал что его в Испанию не пустили, потому что он там в прошлый раз кого-то чуть не убил», - сказал он.
− Ну, - сказал я.
− Блядь, так ведь я Убил! - сказал он. - Что блядь обо мне люди подумают?! Я Убил и едва ноги блядь унес от этого интерпола ебучего.
− Уголовник, - сказал я.
− Он не мучался, - сказал он.
− Во втором издании пусть поправят, - сказал он. - И фразу про то, что я помог тебе за деньги, тоже убери. Какие на хуй деньги? Ты же мой Брат. Мы одна Кровь.
− Ладно, - сказал я. - Попробую. Но не уверен, что второе издание будет. Еще и первое-то не раскуплено. Кстати, о деле. Тут у меня такая проблема...
− За ваши деньги решим все, - сказал он.
ххх
Я стоял в конце коридора главного почтамта Кишинева и глазам своим не верил. Блядь, я представлял себе его иначе. Мне казалось, что это задрот лет четырнадцати, стишки пописывает, в клетчатой рубашке, с гитарой и прыщами. Или старый пердун в тертом кожаном пиджаке, и папкой тетрадных в клеточку листов, заполненных Размышлениями как нам обустроить железнодорожную ветку Резина-Бельцы. Кто-то из советников президента Молдавии, на которых я вечно бочку гоню в рассказах своих. Тщедушная девушка лет двадцати семи. Алкоголик-прозаик. Дерганный пианист с горящими глазами. Хуй там. У большого стеллажа с металлическими ячейками для абонентских ящиков стоял Совершенно Обычный Мужчина. Моего примерно возраста. Лет тридцати-тридцати пяти. Звать «артем белицки». С таким же успехом он мог быть «петром скриницким» или блядь «тудором иванитцким». Это не говорило мне Ни Хуя.
− Тебе это имя что-то говорит? - спросил брат.
− Нет блядь, - скзазал я искренне.
− Ты ебал его девушку, украл у него мотоцикл, обидел в школе, зарезал собачку, - говорил брат, - может, ты блядь перехватил у него контракт с издательством?
− Какой на хуй контракт, какое на хуй издательство? - спросил я.
− Давай-давай, вспоминай блядь, - сказал брат.
− Блядь, да я даже не знаю, что это за хуй, - сказал я.
Я и правда не знал. Это был совершенно незнакомый мне человек. Работал, как мне сказал брат, в каком-то блядь кафе, разносил еду. И который, тем не менее, вот уже два года жил отправкой анонимных блядь писем, в мой адрес. Да еще и совершенно обычный на вид, даже стриженный коротко, прям как я. Не панк, не хиппи, не эмо, не сактанист блядский, не сумасшедший. Блядь. Я глазам своим не верил. Парень бросил конверт в ящик, и стал уходить.
− Отвернись, - сказал брат.
Он был в спортивном костюме и с битой. Рядом было еще трое таких же. Все вместе они весили больше тонны гребанной, и каждому из них я глядел в подмышку. Это если голову поднять. Работники почты очень удивились, когда мы зашли и встали в конце этого темного коридора. Но промолчали. Было ранее утро. Может, не проспались еще.
− Только блядь, не нужно писать потом, как в прошлой книге, что мы сунули ему бутылку в сраку, - сказал брат, и легко пошел за психом, - не нужно блядь, сочинительства. Будь реалистом.
− Я буду, - пообещал я.
И отвернулся. Ударов было несколько, они были глухие, первый- словно на асфальт упал кулек с яйцами, второй — будто кулек с мясом шмякнули об стенку, а потом я даже не сранивал ни с чем. Парня стали пинать в живот. Ебаный твой рот, сказал брат. Еще одно блядь письмо на хуй. Я повернулся слишком рано, и увидел еще пару ударов битой. Меня стравило. После этого «артемабелицки» обоссали.
Но бутылки в сраке не было, врать не стану.
ххх
Конечно, я сразу позвонил менту.
− Ну как, разобрались? - спросил он.
− Вроде того, - сказал я.
− Ты его видел? - спросил он.
− Да, - сказал я, - как тебя.
− Своими глазами блядь видел, - сказал я.
− Ну, и как он тебе? - спросил мент.
− Блядь, на вид Совершенно Нормальный парень, - сказал я, - совершенно блядь обычный мужч...
− А я тебе что говорил? - спросил мент.
И добавил:
− В нашем городке психов нет.
Наверное, так оно и было. Я поблагодарил и повесил трубку. Написал рассказ про свою самую лучшую еблю в том году. Выпил кофе. Пошел обедать. Ждал. Прошло больше года. Письма приходить перестали. Что же. В нашем городке психов больше нет.

udaff.com