1.
Несколько минут Антон стоял под прохладным душем. Говорят, что вода лучше всего снимает усталость. Снимает, если усталость физическая. После двухчасового сидения в конференц-зале и ничегонеделания усталость совсем иного рода. Такую ничем не снимешь, разве что водкой.
Антон вышел из душа и с отвращением посмотрел на свой деловой костюм, валяющийся на кровати. Антону даже лень было повесить его в шкаф, так хотелось поскорее избавиться от опостылевшего за день dress code.
Он позвонил домой, чтобы сообщить жене ненужные подробности прошедшего семинара. Промычал, что скучает. Выслушал такой же безэмоциональный ответ и повесил трубку. Надел джинсы, свободную футболку и вышел из номера.

Выходить в город по причине жары не хотелось, поэтому Антон решил выпить в гостиничном баре. «На сегодняшний день – подумал Антон – кондиционер занимает первое место в списке величайших изобретений человечества». Список этот постоянно обновлялся, менялись его лидеры, в зависимости от житейских обстоятельств и социального статуса Антона. После появления в их семье ребёнка, лидерство прочно и надолго захватила стиральная машина. Одно время, лидерами были автоматическая коробка передач, мобильный интернет, электрическая кофеварка, жидкокристаллический монитор и масса других вещей, облегчающих жизнь и делающих её такой безрадостной и ненужной.
В баре было прохладно, немноголюдно и достаточно темно. В общем, имелись всё необходимые составляющие для того, чтобы убить вечер в одиночестве. А может и не убить, если повезёт. И не в одиночестве, если повезёт ещё больше.
Антон занял столик в самом углу. С этого места хорошо просматривалось всё помещение. Сделав заказ, он залпом выпил первую рюмку, и закурил.
«Сейчас войдёт Она, сядет на высокий стул у барной стойки и положит ногу на ногу» - подумал Антон. Налил и выпил вторую. После третьей он понял, что проголодался и подозвал официанта. Изучая скудное меню бара, Антон не увидел, а скорее почувствовал, что к его столику кто-то подходит. Он поднял взгляд и увидел прямо перед собой улыбающегося крепко сбитого мужика.
-- Здорова! Сколько лет! – сказал мужик и протянул через стол широкую ладонь.
Антон не спешил пожать протянутую руку. Мужик явно обознался. Но и не ответить он не мог.
-- Привет… я что-то не припоминаю…
-- Гарринча, ты что? Не узнал?
При упоминании его детской клички на Антона нахлынуло тёплое и приятное чувство. А вместе с ним, ударили по ушам колонки, выставленные через окно на улицу, гомон двора, вечернее «домой, я кому сказала!», сердце сдавили обидой не доигранные казаки – разбойники…
Антон ответил на рукопожатие и пожал плечами.
-- Не узнал, правда.
-- Э-эх. Кореша своего не признал. Стас. Замятин. Ну, узнаёшь?
-- Ну, ё-лы палы – Антон поднялся и прямо через столик обнял друга детства.
Замятин, не дожидаясь приглашения, плюхнулся на стул напротив. Повернулся и, не подзывая официанта, крикнул через зал:
-- Давай двести… нет, пол-литра беленькой. Какая там у вас… и это, закусить чего нибудь.

-- Я тебя ещё в зале заметил, Антоха. Всё думал, ты это или не ты. Тебя-то кой чёрт занёс в этот зверинец?
-- По работе.
-- Ну, понятно. А я дело своё открываю, надоело на боссов пахать. Ну, семинарчик так себе. Ожидал большего. Ладно, хрен с ним, с семинаром. Ты-то как? Здесь, в Москве?
-- Нет, я тут в командировке. А живу в Ростове.
-- Понятно. Женат?
Антон кивнул. Замятин шмыгнул своим мясистым, как слива, носом и засмеялся.
-- Лови момент, раз такое дело. Ты всегда девкам нравился, сколько тебя помню. Ленку никогда тебе не прощу.
Стас загоготал, и Антону стало не по себе.

2.
Ленка, Леночка, Ленуся.
Новые жильцы – всегда событие. Переехали они летом, в соседний с Антоном подъезд. Переезд, дело хлопотное. Помогали всем двором, тем более что девочка была – что надо. Стас первым побежал помогать новым жильцам. Таскал тюки, стараясь всё время держаться возле девчонки. Антон только поглядывал изредка, пока не столкнулся с ней в дверях квартиры, выбегая за очередным барахлом. И сразу же – глаза в глаза. Втрескался, что называется, по уши.
Уже позже, зимой – первый невнятный поцелуй в лифте. Провожая Лену, Антон не удержался, нажал на кнопку СТОП, и неумело начал мять Ленкины груди через заячью шубку.

-- Ну и как, сиськи есть у неё? – доставал Стас.
-- Отвали.
-- Гад ты, Гарринча. Я её первый заметил – не унимался Стас. – Имею право знать. Друг ты мне, или нет?
Антон поморщился, в сотый раз пожалев о том, что растрепал во дворе, как прижал Ленку в лифте. Весь остаток зимы Антон и Лена обтирали стены чердаков и подъездов и самозабвенно целовались взасос. До сахарной боли в груди. До распухших губ.
А весной Ленкины родители уехали готовить дачу к летнему сезону и застряли на своём «москвиче» где то на размазне просёлочной дороги. Позвонили со станции, и сказали, что останутся ночевать на даче.
Вместо подъезда – Ленкина квартира. Вместо холодных ступеней лестницы – постель. Пятьдесят грамм, чтобы завуалировать испуганный взгляд. Недолгая и вялая борьба.
-- Ты любишь меня?
-- Люблю. А ты?
И снова, кусочек украденной взрослой жизни.
Уже по прошествии времени Антон понял, что к взрослой жизни, это не имело никакого отношения. ТАК не было уже никогда. Было более искусно и искусственно. Ничего общего, как мёд и сахар.
…
Стас поймал пробегавшего мимо Гарринчу за рукав куртки.
-- Эй, не замечает уже. Совсем взрослый стал, да? – Стас скривил губы в улыбке.
-- Извини, спешу.
Стас оглянулся по сторонам и заговорщически произнёс:
-- Гриня опять к Ленке клинья подбивал. Сам видел.
-- Да ладно.
-- Не веришь? Вчера возле гастронома кадрил её. Зуб даю.
-- Да и хрен с ним – Антон попытался придать голосу как можно больше безразличия. – Он же жлоб.
-- Жлоб или нет, но он мужик почти, в отличие от тебя, - сказал Стас, пытаясь заметить в глазах друга страх или неуверенность. – Смотри, Антоха, настучит он тебе по репе. Видел, как он Виталика отделал?
Антон махнул рукой и вышел со двора. В груди стучало так, что уши закладывало. А под самым солнечным сплетением поселился неприятный холодок. Пройдя пару кварталов, Антон понял, что ему страшно. Он свернул в ближайшую подворотню и присел на скамейку.
«Кадрил Ленку, подумаешь? Поговорили, наверное, и всё. В одном же дворе живём» - лихорадочно думал он, но легче не становилось.
Мысль о том, что Гриня и пара его приятелей отходили Виталика только за то, что тот отказался сбегать для них за сигаретами, не давала Антону покоя. Он представил, что будет с ним, если Гришка положит глаз на Ленку. А ведь так оно и есть, наверное.

Ожидаешь худшего – ожидания твои оправдаются, к бабке не ходи.
Уже через неделю Антона поставили в известность, что третий – лишний. Прямо у дверей его квартиры. Антон вышел из лифта и увидел сидящего на подоконнике Гришу. Тот поманил Антона рукой.
-- Слыш, Антоха. Я тебе так скажу, Ленка – тебе не пара, понял? Закругляйся. Чтоб я вас больше не видел вместе.
Тон был повелительно-снисходительный. Антон слушал