разборок, безработицы и стресса, так что отбоя от трупов не было, и жили мы припеваюче. Отец выбор мой воспринял спокойно, тем более, что ему было не до меня — врачи нашли у него какую-то ужасно неприятную болезнь сердца. И уже спустя год он лежал передо мной на цементном лежаке. Что мне оставалось делать?
Я его помыл.

xхх

Так прошло десять лет.
С Дашей я познакомился к тому времени, когда потерял всякую надежду познакомиться с девушкой.
Это было тем более удивительно, что Даша была младше меня на десять лет, была девушкой и мы познакомились.
Я в романы между людьми с разницей в возрасте не верил. Довольно самонадеянно с моей стороны, ведь романов у меня никогда и не было толком. Женщины иногда были. А романа, настоящего, нет. Поэтому я очень удивился, когда симпатичная молодая девчонка, сопровождавшая кучку рыдающих жирных старух — умер какой-то «новый молдаван», и нам предстояло его Подготовить, - подошла ко мне, чтобы познакомиться. Она так и сказала:
− А давайте познакомимся?
− Ну, давайте, - буркнул я, пряча руки в карманы халата.
− Скажите, а это правда, что вы обмывали семерых мертвых пидарасов? - спросила она, расширив глаза.
− Ну, да, - нехотя сказал я, потому что не любил об этом разговаривать.
История про «Семерых Мертвых Пидарасов» прогремела в нашем городе в 96-м году. Пресса ее так и называла, ну, или сокращенно, «СМП». Их, этих ребят — ну, семерых мертвых — нашли в краеведческом музее города. Все они были голыми, с распоротыми животами, и в каждом из них был бивень мамонта. Причем не в животе...
Полиция, расследовав инцидент, пришла в ужас.
Оказалось, что эти семеро — которых ушлая пресса и окрестила «Семью Мертвыми Пидарасами», - создали нечто вроде преступной группировки. Причем, как английские аристократы в 19 веке, исключительно ради забавы. Эти молодые люди, чья сексуальная ориентация вызвала бы в то время массу вопросов — и которую они скрывали — занимались тем, что... жали руки всем авторитетным людям города. Звучит смешно, но на языке блатных это значит «законтачить». И уголовник, которому жали руку эти пидарасы, сам становился пидарасом! Когда бандиты выяснили, сколько человек здоровались с этой «семеркой», то пришли в ужас, собрались на «заседание» и приняли решение «приколистов» уничтожить, и все забыть. Так и сделали.
А семеро молодых пидарсов приняли мученическую смерть в краеведческом музее Кишинева...
Обмывали тела насчастных мы, и только после того, как сходняк принял решение, что в резиновых перчатках — не контачишься.
Поверьте, в Кишиневе 90-хх это было очень важно.
Я вздохнул и сказал:
− Да, но это было давно и я об этом не рассказываю.
− Здорово! - сказала Даша.
Я посмотрел на нее внимательно. Выглядела она не по годам развитой. В мини-юбке, топике... на вид ей было все восемнадцать. А на деле, шестнадцать. Я подумал, чего ей нужно. В сказки я давно уже не верил. А то, что такая сочная девушка хочет познакомиться с непримечательным санитаром морга, и было сказкой. Она улыбнулась и я снова не поверил.
− Так ты зарабатываешь тем, что моешь жмуриков? - спросила Даша.
− Ну, да — сказал я.
− Даша! - позвала Дашу одна из старых жирных родственниц.
− Кстати, меня зовут Даша, - сказала она.
− Очень приятно, - сказал я.
− А тебя как зовут? - спросила она.
− Тот, кто моет жмуриков, - сказал я.
− Какие мы колючие, - сказала она.
− Даша! - сказала, рыдая, одна из старух.
− Скажи ей, пусть не убивается, - сказал я. - Помоем и почистим вашего покойничка, как надо.
− Да ладно, - сказала она, - дядя все равно был говнюк, и бил тетю.
− А ты-то что здесь делаешь? - спросил я.
− Привезла тетю горевать, - похвасталась она, - у меня же права есть!
− Ладно, - сказал я, - что-то еще?
− А можно я приду к тебе вечером? - спросила она.
− Зачем? - спросил я.
− Да так, - сказала она. - Пообщаемся?
− Тупая малолетка, которая играет в отчаянного человека, - сказал я.
Она глянула на меня внимательно:
− Так вот как ты себя идентифицируешь?

ххх

Даша пришла вечером, и оказалась довольно умной малолеткой.
Мне, по крайней мере, с ней было интересно. Пока я чистил одного клиента, споласкивая его мощной струей из-под шланга, она расспрашивала меня о работе. Я видел, что ей правда интересно.
− А почему вода холодная? - спрашивала она.
− Потому что, если их мыть горячей водой, тело станет разлагаться куда быстрее, и к похоронам покойник будет выглядеть как торт, полежавший на солнцепеке, - отвечал я.
− А у них правда растут волосы и ногти потом? - спрашивала она.
− Нет, - отвечал я.
− А вы вырываете золотые зубы у мертвецов?
− Нет, родственники же увидят, - соврал я.
− А вы разговариваете с покойниками?
− Только если собеседник интересный...
− А вы правда трахаете покойниц, если вам привозят молодую и красивую?
− Нет, - соврал я еще раз.
− А вы...
− Помолчи, - попросил я.
− А у тебя есть девушка? - спрашивала она.
− Нет, - сказал я правду.
− Ладно, - сказала она. - Тогда я буду твоей девушкой.
− Ладно, - сказал я. - Тогда у меня есть девушка.
Потом отложил шланг, подошел к ней, взял за подбородок, даже не сняв перчатку, и спросил:
− Ну, а теперь объясни почему?
В смысле? - спросила она.
− Я старше тебя лет на десять, я некрасивый, я мою жмуриков, - сказал я.
− Я беден, - соврал я, потому что ничего не тратил, а все откладывал, и денег бы хватило лет на десять скромной жизни где-нибудь в Чехии.
− Я не отмечен талантами, - сказал я.
− Меня даже не хватило на то, чтобы спиться, - сказал я, - или стать каким-ниубдь сетевым задротом, из тех, что наводят ужас на посетителей какого-нибудь форума в интернете, а в жизни болеют церебральным параличом, - сказал я.
− Я даже церебральным параличом не заболел, - сказал я.
− У меня нет голоса, я бездарен, а когда я попробовал сочинить песню, - вспомнил я, - то рифма у меня получилось даже хуже чем «на грудь — не забудь».
− Поэтому я устроился работать туда, где все такие же покойники, как я, - сказал я, - жмурики, никакие...
− И вот, в морг приходит аппетитная сочная девка лет восемнадцати... - сказал я.
− Шестнадцати, - сказала она.
− Тем более, - сказал я, - шестнадцати. Да к тому же, из богатой семьи. С машиной своей.
− Да, у меня «Гольф», - сказала она.
− И заявляет, что будет моей девушкой, - сказал я.
− Да, я буду твоей девушкой, - сказала она.
− Почему? - спросил я.
− Меня интересует все, связанное со смертью, - сказала она.
− Ты сатанистка? - спросил я. - какая-нибудь эмо сраная? Тебе нужено чтобы я тебе дал сердце покойника? Волосы утопленника?
− Нет, - сказала она. - Я типа христианка, Пасху вот недавно отмечали, яйца красила...