- сядем.
Мы сели, и он начал считать. Выходило по пять долларов. Это был полный крах. О кей. Я сказал:
− Ну что же, хоть по пять.
− Компьютер, - сказал брат, и рассмеялся.
− Ну, хоть по пять, - повторил он за мной, и мы на босса уставились выжидающе.
− Ребята, - сказал он виновато, - тут еще момент...
− Какой? - спросил я.
− Ну, вы же купили у меня шкаф, - сказал он.
Мы даже и не удивились.
− Ладно, - сказал я. - А можно мы еще и в сентябре поработаем?
− Конечно, - обрадовался он, - ведь за шкаф вы еще мне немножко должны...
− Ну, а школа? - встрепенулся он.
− Да хуй с ней, со школой, - сказал я.
− На хуй нужно это сраное образование? - спросил я. - Одни блядь беды от него. Все равно в рынке главное Хватка и Опыт, так?
− Так, - сказал он.
− Ну вот, мы у вас уму -разуму и поучимся, - сказал я.
− Я пас, - сказал брат, который всегда был отличником.
− Ладно, - сказал босс.
− Ты что, ебнулся? - спросил меня брат в троллейбусе.
− Еще месяц этой хуйни за счет школы? Тебе так нравятся эти кнопки ебучие? - спросил он.
− Мне не нравится школа, - честно сказал я.
− Там хотя бы можно ничего не делать, - сказал брат.
− Ладно, - сказал я, - а вдруг получится заработать?
− Сумасшедший, - сказал брат.
ххх
В киоске на рынке меня ввели в курс дела.
− Значит так, - сказал босс. - Вот носки, вот майки, вот рубашки, вот колготы.
− Ценники на все прикреплены, не вздумай ставить свою цену, - сказал он, - у меня знакомые ходя,т проверяют продавцов.
− Да вы что, - сказал я, прикидывая, как наебать проверяющих.
− Я людей знаю, - сказал он убежденно, - все люди наебщики, и ты такой же.
− Верно, - сказал я.
− Главное, контроль, - сказал он.
− Думаешь, я не знаю, почему ты напросился работать? - спросил он.
− Решил, что я мало вам заплатил за кнопки и намерен наебать меня на розничной торговле, - сказал он.
− А я все равно тебя беру, а почему? - спросил он и сам ответил. - А у меня контроль. Так что работай, все равно лишнего не получишь.
− Какие проблемы, - сказал я и добавил искренне, - мне бы вашей сметке научиться.
− Умению наебывать, - пошел ва-банк я.
− Ты не дурак, - сказал он. - Тогда откровенность.
− Что урвешь тайком, твое, - дал он мне первый урок. - Но урвать получиться мало и не сразу. И, чур, не попадаться. Закон торговли.
− И на хуй ОБХСС, - сказал я.
− Верно, любчик, - сказал он.
И ушел. Я оглянулся. Маленький, на три квадратных метра, железный киоск. В отличие от цеха киоск не был адом. Киоск был переносным адом. Летом он раскалялся до плюс 40, зимой леденел. Обогревать его нельзя было. Проветривать — тоже. Повернуться можно было с огромным трудом. Меня поставили торговать колготами, рубахами и носками. Лучше всего шли носки. Поэтому с носков я никакого процента не получал. О кей. Я закурил и начал торговать. Торговал честно всю неделю, все пятнадцать часов, что надо было сидеть в киоске.
− Молодец, - сказал босс, - приучаешь контролеров к тому, что ценники не перевернуты...
На обратной стороне ценника продавец ставил свою цену, выше обычной. Если удавалось по быстрому продать рубашку не за 10 баксов, а за 12, два бакса шли в карман тебе. Но горе тем, кого ловили со своими ценниками. Босс думал, что я приучаю контролеров к тому, что у меня все честно, и жду прекращения проверок. А потом наторгуюсь со своей наценкой всласть. Так он думал.
Но мой план был куда проще и элегантней.
В конце недели я просто взял всю наторгованную кассу, долларов пятьсот, закрыл киоск и выбросил ключ. Бояться было нечего. Разумеется, меня не оформили на работу, меня там, попросту, не было, в этом киоске сраном. Претензии предъявлять было не к кому. А выбивать деньги силой этому говну духу бы не хватило.
Я подумал об этом, ухмыльнулся, и ушел с рынка навсегда.
Поехал домой, принял ванную, оделся понаряднее, и нацепил на себя свои замечательные темные очки. Оставил половину денег на столе. Телефон зазвонил.
− Любчик, - сказал босс, - там какая-то недостача, мы волну...
− Ужасно, - сказал я, - но, боюсь, ничем не смогу помочь, ключ я потерял, на работе больше не выйду, а то в школе ругать будут и в угол поставят.
− А деньги я оставил все, как были, - сказал я.
− А ебанные проверки и ОБХСС идут на хуй, - сказал я и спросил, - что-то еще?
− Любчик, - помолчав, сказал он, - когда вырастешь, бери меня в долю, не забывай двоюродного дядю.
Это был единственный раз, когда я почувствовал в нем что-то человеческое. Я повесил трубку и вышел из квартиру. Оставалось решить, на что потратить эту невероятную сумму. Мебель? В жопу мебель! Она у нас была. Хоть и потрепанная. Я не спеша шел к парку, и увидел большой ларек с зарешеченным окошком. Так тогда продавали все.
− Что это у вас там в углу? - спросил я продавца.
− Баночное пиво, - сказал он, не оборачиваясь. - Импортное, дорогое, мальчик...
− Весь ящик, - сказал я.
− И три бутылки шампанского, - сказал я. - И пачку «Кэмел».
Он обернулся, и, постояв с минуту, молча принес мне пиво, сигареты, и вино. Я заплатил и оставил еще чуть-чуть.
− Это что? - спросил он.
− Это на чай, - сказал я.
− Сколько тебе лет? - спросил он.
− Тринадцать, - сказал я, и открыл одну банку прямо у киоска, и пиво буквально меня оживило.
− Тринадцатилетний пацан берет спиртного на десять баксов, да еще и оставляет мне на чай! - сказал он.
− Теперь-то я верю, что у Рынка и капиталистических отношений есть будущее, - сказал он.
− А как же, - сказал я.
− Можно позвонить? - спросил я.
− Два лея, - сказал он.
Я дал ему десять и жестом попросил не беспокоиться насчет сдачи. Набрал на дисковом телефоне номер одноклассницы. Мы не очень тесно общались. Даже не знаю, почему ей.
− Наташа, - сказал я, - привет.
− Привет, - сказала она.
− Хочешь посидеть в парке? - спросил я. - У меня ящик пива, «Кэмел» и шампанское.
− А еще мы можем покататться на аттракционах, - сказал я.
− А домой я тебя отвезу на такси, - сказал я.
− Ну-у-у, - сказала он.
− Пиво импортное, - сказал я.
− Хол-сте-н, - неуверенно сказал я, прочитав незнакомую надпись над каким-то долбоебом в рыцарских доспехах.
− Жду тебя у «Колеса обозрения», - сказал я, и повесил трубку.
Было очень легко. Я почувствовал - алкоголь это то, что надо.
Оставил банку пива продавцу, рассовал оставшиеся по карманам, взял бутылки, и пошел в парк. У аттракционов по верхушкам деревьев скакали, словно большие электрические блохи, лампочки гирлянд. Я открыл еще пива и подумал, что оно быстро заканчивается. И что к ларьку придется вернуться не раз.
Вечер только начинался.

udaff.com