это сделать. Нам нужен проход. Узкое место. Вы знаете, где оно. Укажите мне его, и вы свободны. Ну, я жду.
И тут Александр Михайлович разревелся. Как в детстве, слёзы градом катились по его щекам. Плач хомячка постепенно перешёл в протяжный, жалобный вой. Он обречённо встал с табурета и дрожащими руками начал расстёгивать брючный ремень.
-- Прекратите паясничать, Александр Михайлович! Ma dimmi per qual via. Riverdrai le foreste imbalsamate, мать вашу! Где этот узкий проход?
И тут хомячка осенило. Он судорожно порылся в карманах и вытащил на свет божий театральный билет.
-- Вот. Вот здесь, ёшкин перец. Рядом с моим местом и есть этот самый узкий проход. Самый что ни на есть узкий. Уже не бывает.

***
Очнулся Александр Михайлович возле писсуара. Задумчиво смахнул последние депутатские капли и, где-то в утробе канализации они смешались с народными. Шатаясь, вышел из уборной, вернулся в зал и плюхнулся в кресло рядом с женой.
-- Ну как?
Анастасия прижалась к его плечу, и вцепилась хомячку в ладонь.
-- Прекрасно, Сашенька. Я такого давно не испытывала. Настоящий оргазм. Это что-то... Тебя так долго не было, я уже начала волноваться. Как твой гастрит?
-- Да я не про это. У них тут как? – хомячок поморщился и кивнул в сторону сцены. – Отсебятину не пороли?
-- Да нет. Аида бежала, Радамес всех предал. Всё по плану.
-- По плану, это хорошо – задумчиво сказал хомячок.
-- Ma dimmi per qual via, – тихонечко пропела Анастасия, и Александра Михайловича передёрнуло.

udaff.com