-- Ну что вы, Лёшенька. Мы пригласили повара. Он тут неподалёку работает, в Круаже. Вы бываете в Круаже?
-- Конечно, Тамара Сергеевна. Мы с ребятами со стройки, постоянно туда ходим… почти каждый день, – съязвил я, но будущая родственница не придала значения моему тону.
-- Вы не поверите, Лёшенька. Там русская кухня, ну вы в курсе… так вот, тамошний повар говорит, – У вас, говорит, – Тамара Сергеевна, я душой отдыхаю. Так надоели мне эти вареники. Представляете? Так и сказал. Душой отдыхаю… такой романтичный человек… м-мм.
Моя потенциальная тёща закатила глаза, а я представил себе, как повар из Круаже отдыхает душой от вареников.
Во время рассказа о романтичном поваре Леночка гладила под столом внутреннюю сторону моего бедра, всё ближе и ближе подбираясь к паху. Когда мама закончила говорить, Лена наклонилась ко мне и дотянулась губами до моего уха.
-- Пошли со мной в ванную, – прошептала она чуть слышно.
Всё это время, Евгений Павлович тихонечко посапывал на плече супруги.
-- Заснул, слава богу, – сказала Тамара Сергеевна. – Не любит он, когда народу много. Это у него ещё с тех пор, как он в Думе заседал. Неприятная история…
-- Можно поподробнее. Мне Леночка почти ничего не рассказывала.
Лена ущипнула меня за ногу, продолжая между тем мило улыбаться. Затем, снова прошелестела мне в ухо.
-- Ты идешь?
Я продолжал сидеть. Леночка фыркнула и, резко отодвинув стул, встала и направилась к выходу из столовой. Я посмотрел ей вслед. Уже на пороге, она повернула ко мне свою божественно красивую головку и надменно вздёрнула носик.
-- Смешная она, правда? – сказала Тамара Сергеевна, и томно посмотрела мне в глаза.
Я кивнул.
-- Так что там произошло, в Думе? Или где он там заседал?
-- Собственно говоря, он и не заседал почти. Не успел. В первый же день на него трибуну уронили. Была какая-то драка или как там у них называется. Он мимо проходил, ну и…
При этих словах, глаза Тамары Сергеевны увлажнились, и она достала из-за выреза платья шёлковый платочек.
-- Мне так одиноко, Лёшенька. Вы не поверите, – вздохнула она, вытирая слезу.
Внезапно она наклонилась вперёд. Так резко, что голова Евгения Павловича соскочила с её плеча и с глухим стуком ударилась о столешницу. Я попытался отстраниться, но Тамара Сергеевна успела схватить меня за руку мёртвой хваткой.
-- Вы должны быть с ней, слышите? Вы хороший. А ведь все мы так нуждаемся в хорошем генофонде.
Тем временем, Евгений Павлович тихонечко замычал. Видимо, от удара головой о стол он проснулся. Я испугался, подумав, что ему опять захочется песен, а я больше не собирался выступать. Сегодня – уж точно. Евгений Павлович поднял голову и уставился на меня остекленевшими глазами. Я уже мысленно увидел его указующий перст и услышал хорошо поставленный голос, произносящий – «Пускай он спляшет», или что-то вроде того.
Но, ничего этого, слава богу, не произошло. Мой будущий тесть прищурился, разглядывая меня, а затем, лицо его расплылось в улыбке. Евгений Павлович встал в полный рост, роняя слюни из полуоткрытого рта и громко запел.

Я не сдам-ся без боюю-ю-ю-ю

-- Смотрите, он вас узнал, Алексей, – Тамара Сергеевна всплеснула руками. – Он редко когда вот так, после одной встречи узнаёт человека. Это знак, вы не находите? Слушайте, слушайте… он исполняет вашу песню.
-- Я просто передать не могу, насколько я польщён.
В этот момент Евгений Павлович внезапно замолчал и заинтересовался большой серебряной вилкой для разделки мяса, лежащей на краю стола. Помня, насколько быстро в его руках оказалось ружьё, оставалось только догадываться о его умении обращаться с холодным оружием.
-- Вы не возражаете, если я пойду к гостям? Леночка может обидеться, – сказал я и ретировался.

В зале гремела музыка, и гости забивались в танце. Вернее, это больше походило на панические метания колонии пингвинов, внезапно оказавшихся в эпицентре пожара. Моей невесты среди танцующих я не увидел. Я обошёл все комнаты, но она как сквозь землю провалилась.
Когда я уже потерял всякую надежду, дверь, ведущая в ванную комнату открылась, и на пороге появился тот самый любопытный родственник, что сидел напротив меня за столом. Он смерил меня самодовольным взглядом и присоединился к танцующим.
Предчувствуя неладное, я прошёл в ванную комнату. Моя юная невеста стояла перед зеркалом и подводила контур на губах. Увидев меня в отражении, она сверкнула глазами и похотливо облизнулась. Повернулась ко мне и скромно опустила глаза.
-- А что мне было делать? Я тебя звала, звала…
Я смачно плюнул ей под ноги и вышел.

Провожали меня всей семьёй, как и положено провожать дорогого гостя. Целовали взасос, как раньше было принято в партийных кругах, долго трясли руку и говорили комплименты, касаемо моих вокальных способностей. Тамара Сергеевна обхватила мою голову и с силой прижала меня носом к своему глубокому декольте.
-- Вы должны быть с ней, Лёшенька, – с придыханием шептала она. – С ней… и со мной, немножечко. Вы понимаете?
Я вдыхал аромат её дорогих духов и, шевеля губами в складках немолодых уже грудей, отвечал, что понимаю. С Леночкой я попрощался довольно холодно. Любопытного мужчину (как впоследствии оказалось, её двоюродного брата) я вообще проигнорировал. Зато, Евгения Павловича я отвёл в сторону и тихо, чтобы никто не слышал, сказал:
-- В этой компании, вы самый адекватный товарищ, хотя и заседали в Думе.
-- Я не заседал, – ответил Евгений Павлович и обильно оросил моё плечо своей слюной.
-- Не беда. Вы ещё обязательно будете там заседать, поверьте мне.
Мне вдруг захотелось сказать этому старику, что нибудь по-настоящему доброе. Понятное только нам обоим и никому больше.
-- Я бы обязательно пошёл с вами в разведку, Евгений Павлович, – сказал я и, добавил, подняв руку и сжав ладонь в кулак, – No pasarán!
Евгений Павлович продублировал мой жест и со слезами счастья на глазах, запел:

Я не сдам-ся без боюю-ю-ю-ю

udaff.com